Любовь Рябикина - Снайпер Шайтан

— Во, дает! Пять минут без перерыва! Да ты, парень, никак влюбился!

Новиков сразу отпустил Дашу. Она смущенно рассмеялась. Не взглянув на говорившего, спрыгнула с камня и побежала по берегу назад, в Петергоф. Артем увидел рядом с собой молодого мужчину, примерно своего ровесника, улыбнулся ему:

— Ты прав! Я действительно влюбился!

Мужчина протянул ему руку и искренне поздравил:

— Поздравляю! Беги за ней, а то исчезнет! Красивая девушка!

И он кинулся следом за Волынцевой. Догнал уже на входе в Петергоф. Девушка застегивала босоножки, присев на скамейку. Она смущенно посмотрела на Артема и наклонилась еще ниже. Артем присел рядом и принялся обуваться. В ближайшем фонтане украдкой от смотрителей помыли руки и отправились на электричку.

Возле платформы, почувствовав голод, купили в киоске по паре пирожков. Пока ждали электричку, успели перекусить. На платформе Новиков обнял ее за плечи и привлек к себе, девушка обняла его руками за пояс, глядя вдаль. Оба молчали.

В вагоне Дарья доверчиво прижалась к Артему, устроив голову на его плече. Он обнял ее за плечи и тихо сказал:

— Даша, я ничего не обещаю тебе. Однажды я уже был женат и попросту боюсь еще раз ошибиться. За сегодняшний день ты стала мне очень дорога, но я не готов принять решение. Пойми меня правильно и не обижайся.

Она сжала его пальцы, украдкой вздохнув:

— А я ничего от тебя не требую. Как оно дальше повернется — видно будет. Об этом не думай. Мне так хорошо с тобой. Почему-то мужчины думают, что раз я служу наравне с ними, то уже не гожусь для семейной жизни. Знаешь, сколько раз мне предлагали просто переспать? Пока не поняли, что я пришла в часть не за мужем, а служить Родине. Особенно трудно было первые полгода. Я разбила в части столько мужских физиономий, отстаивая свою честь, что Саранцев не успевал считать. Один из офицеров не постеснялся написать на меня рапорт. Подполковник этот рапорт на офицерском собрании зачитал и свою резолюцию высказал с комментариями. Парень вынужден был перевестись в другое место. Ко мне после этого уже никто не приставал. До сих пор считают любимицей подполковника.

Он прижал ее к себе обоими руками так, что у Даши захрустели кости:

— А я ведь заметил, что офицеры тебя побаиваются. Только меня ты не испугала…

С этого дня они практически не разлучались. Саранцев изменил график выходных. Теперь Даша и Артем отдыхали вместе. Ездили в Петербург, бродили по улицам, ходили в театры и на выставки. О совместной жизни речь пока не заходила, хотя оба чувствовали, что жить друг без друга уже не могут.

В хорошую погоду по вечерам они допоздна гуляли за пределами части. Новиков находил упавшее дерево, садился и усаживал девушку к себе на колени. Подолгу целовались, делились планами и мечтами. В темноте возвращались в общежитие. Артем снова целовал ее у двери на прощание и уходил к себе.

Офицеры в подразделении по-разному относились к их совместным прогулкам. Кто-то радовался за них, кто-то злился, а кое-кто откровенно завидовал капитану. Некоторые многозначительно переглядывались и кривили губы при их появлении. Они наиболее пристально следили за Дашей и Артемом. Не имея на руках никаких доказательств, обливали их имена грязью и смаковали свои измышления в узком кругу таких же извращенцев. Были и такие, кто втихомолку посмеивался и ждал, когда они поссорятся и разбегутся. Эти были бы рады любому скандалу, лишь бы развеять собственную скуку. Они даже пытались спровоцировать Новикова. Особенно усердствовал майор Савин. Почти каждый раз при встрече он задавал ему один и тот же вопрос:

— Артем, а ну-ка, повернись другой стороной лица! Странно, эта дикая кошка все еще не выцарапала тебе глаза. И синяков нет… Ты, случайно, не в рыцарских доспехах с ней ходишь?

Капитан злился, но вида не показывал. Отвечал всегда спокойно:

— Даша замечательная девушка и просто так она никого не тронет. Если вы в свое время получали от нее трепку, то это ваша вина. Жаль, что меня рядом с ней в тот момент не было. Я бы Даше с удовольствием помог!

Поворачивался спиной и уходил, не слушая больше ничего. Новиков по характеру был открытым и общительным человеком, но эти выпады против Волынцевой его бесили. По этой причине он практически не общался во внеслужебное время с большинством офицеров. Не участвовал в их пьянках, предпочитая общество сержанта.

Саранцев пьяниц тоже не приветствовал. На каждом собрании он говорил:

— Пьянство в армии недопустимо. Как ты сможешь командовать людьми и проводить занятия с личным составом, если все твои мысли сосредоточены на собственной головной боли?