Анатолий Сарычев - Подводный саркофаг

– Моя сам пятнадцать тысяч доллар дает и девушка забирает прямо сейчас! – сделал последнее предложение араб.

– Сколько я должен за поездку? – спросил Борис, засовывая руку в карман.

– Не надо твой грязный деньга! Гусейн такой позор не простит! – перешел к угрозам араб, открывая дверцу салона из кабины.

– У человека только одна жизнь! Надо ее прожить достойно! Если будешь заглядываться на чужих женщин, можешь не попасть в рай! – наставительно сказал Борис, бросая на переднюю панель сто долларов.

В ответ прозвучала длинная фраза по-арабски. Смысл ее и без перевода был понятен. На голову Бориса призывались все несчастья этой страны, а вот сброшенная на пол купюра вызвала у Бориса подозрение, что их приключения в этом небольшом городишке только начинаются.

Едва Борис захлопнул за собой дверь, как микроавтобус сдал назад, остановился, и тут же последовало жесткое переключение скорости. Борис приготовился резко отпрыгнуть.

Викинг, непостижимым образом оказавшийся со стороны водителя, постучал железным прутом в стекло и укоризненно покачал головой, ясно показывая, что нападение даром не пройдет.

Снова последовал скрежет шестеренок, и микроавтобус рванул на середину площади, зацепив боком за подножку фуры.

Развернувшись, микроавтобус умчался в ночь.

На произведенный шум из моментально отворившейся калитки выскочил гориллообразный мужик с суковатой палкой в руках. Когда мужик увидел троицу с сумками, то моментально успокоился. Звериная гримаса слезла с его небритой физиономии, а на лице появилась широкая улыбка.

– Проходите! – предложил «горилла», вертя в руках суковатую дубинку размером с две бейсбольные биты с ловкостью заправского фокусника. Викинг не дал себя упрашивать и первым шагнул через порог.

За железными воротами обнаружился мощенный каменными плитами двор, в котором стояло десятка полтора разномастных легковых машин.

– Сдаются напрокат? – спросил Викинг, ткнув в довольно новую синюю «Митцубиси Паджеро».

– Если у господина есть деньги, то можно купить весь кемпинг, вместе со мной! – пообещал «горилла», ясно показывая, что он является не только привратником, но и хозяином этого трехэтажного караван-сарая, над двустворчатыми деревянными дверями которого горела неоновая надпись: «Меконг», а чуть ниже «Меджнун и К».

– Меджнун – это, конечно, вы? – спросил Борис, оборачиваясь к «горилле», который, задвинув железный засов, догонял замыкающего шествие Бориса.

– Вы знаток арабского эпоса? – скептически спросил «горилла», в секунду оказавшись рядом с Борисом.

– Во всем цивилизованном мире знают знаменитую поэму Низами «Лейла и Меджнун», которая является жемчужиной не только восточной литературы, но и мировой! – с пафосом ответил Борис.

– Господину будет предложено все самое лучшее, что есть в моем кемпинге! – тоже с пафосом сказал «горилла» и, сделав два громадных шага, обогнал Викинга и Нелли, почти дошедших до входных дверей.

Приложив большой палец правой руки к двери, «горилла» потянул на себя ручку, и дверь бесшумно распахнулась.

– Нам заказаны тридцать седьмой и тридцать пятый номера! – сказал Борис, проходя мимо «гориллы», который стоял около двери.

Легкая гримаса неудовольствия промелькнула по лицу «гориллы» так быстро, что если бы Борис не находился на расстоянии меньше полуметра, то ничего бы и не заметил.

Широкий вестибюль, в котором стояло три кресла, был помещен в полутьму. Только на стойке портье горела настольная лампа, которая освещала часть полированной стойки и еще одну «гориллу» за ней. Второй «горилла» был малость постарше. Седина в бороде и волосах придавала ему более потертый вид, но нисколько не прибавляла привлекательности. Не красил и шрам, пересекающий лоб.

– У нас появились проблемы! – протянул «горилла» за стойкой, потерев небритую физиономию.

Борис не стал ничего говорить, а спокойно стоял посередине вестибюля, прикидывая, какой подарок судьба приготовила на этот раз.

Тяжело вздохнув, «горилла» за стойкой изобразил смущение и, запинаясь, пробормотал:

– Ваши номера заняты!

Борис продолжал хранить молчание, лихорадочно соображая, что делать дальше. Ничего путного в голову не приходило, и Борис просто не знал, как поступить! Оказаться в чужой стране без документов, денег и еще с любимой девушкой! Это просто трагедия! В пору было выходить на улицу и просить милостыню! Но кто подаст здоровому молодому парню?