Анатолий Сарычев - Подводный саркофаг

– У нас все есть! Звони! – предложил Борис, протягивая сотовый телефон.

– Где взял? – спросил Викинг, вставив в ухо наушник и выложив на стол зажигалку. На самом деле это была не зажигалка, а генератор белого шума, который Викинг всегда носил с собой. Теперь разговор не мог быть подслушан со стороны.

Борис подозревал, что зажигалка обладает еще некоторыми полезными свойствами, но спрашивать не хотел, да и напарник никогда не был словоохотливым человеком.

– Говори быстрее, пока официант не хватился своего телефона! – попросил Борис, посматривая по сторонам.

– Пока ты говорил с командиром, у меня мелькнула интересная идея насчет баржи. Примерно, что там загружено, мы знаем. Надо только померить радиоактивный фон и убедиться, что наши догадки верны. Стащить ее на глубину – вполне реальная задача, а многокилометровый слой воды – прекрасная защита от любого уровня радиации. Тут рядом есть глубины в три тысячи метров. Пусть там баржа и лежит себе спокойненько, никому не мешая. Прицепить тросом к хорошему кораблю, и он протащит баржу прямо по дну! – весело сказал Борис, идя рядом с Викингом по коридору вслед за негритенком.

– Поставить хороший глушитель электроники, который блокирует любые сигналы, и тащи баржу на здоровье хоть до Марианской впадины! – дополнил план Бориса Викинг и сразу посветлел лицом.

– Стоило нам хорошо покушать, и сразу жизнь стала намного веселей и красивей! – громко сказал Борис, от избытка чувств хлопая Викинга по плечу.

– Почему мы идем по коридору шестого этажа, а не четвертого? Ведь нам выделили номер на четвертом этаже? – подозрительно спросил Викинг, поворачиваясь к Борису.

– Все путем, мон ами! Хозяин этого бунгало расщедрился и перевел нас в апартаменты! – весело сказал Борис, не забывая смотреть по сторонам.

– Не верю я в альтруизм капиталистов, особенно на Востоке! – снова засомневался Викинг.

– Все просто, как апельсин, каплей! Я совершенно случайно выиграл сто тысяч баксов у однорукого бандита. Как водится в приличных заведениях, хозяином отеля и всего оборудования оказался Ахмед, которому до смерти не хочется отдавать бабки каким-то неверным, которые хоть находятся под покровительством комиссара, но через несколько дней все равно покинут страну. И первым делом он меня пытался развести на вложение денег в строящийся нефтеперегонный завод! – начал рассказывать Борис, с ходу плюхаясь в большое кожаное кресло в холле номера.

– Значит, вот откуда ветер дует! – с облегчением сказал Викинг, по примеру своего напарника усаживаясь во второе кресло.

– Видя, что номер не прошел, хозяин дал десять тонн баксов наличкой, а на остальное выписал чек. Я, правда, сильно сомневаюсь, что его можно будет обналичить в пределах сего достопочтимого государства, но лиха беда начало! Раз золотой ручеек потек, значит, где-то недалеко золотая речка, из которой мы с тобой будем черпать презренный металл полными ведрами! Хочу своей девушке подарить старинное золотое ожерелье! А его можно достать только на затонувшем галеоне! – на одном дыхании выпалил Борис, махнув рукой негритенку, который моментально выскочил из номера.

– Будем надеяться, что номер еще не оборудован «жучками» и в нем можно свободно говорить! – сказал Викинг, вставая с кресла.

– Береженого – бог бережет! – напомнил Борис.

На что Викинг, снимая с себя одежду, продолжил поговорку:

– А небереженого – конвой стережет!

– Я пошел мыться. А ты пока осмотри территорию, проверь на наличие всякой неприятной живности! Не хочется домой лишних вошек привозить! Объясняй потом, что в арабских апартаментах, а не на местной бабе поймал! – ткнув себя пальцем в ухо, а глазами показав на ворот своей рубашки, приказал Викинг, направляясь в чем мать родила в дверь, на которой был нарисован мальчик под душем.

«Молодец Викинг! Все продумал!» – восхитился Борис, снимая с воротника капитан-лейтенантской рубахи универсальный индикатор, замаскированный под шариковую ручку. Российские умельцы даже изобразили на ней стилизованную надпись «Паркер», которая прямо-таки кричала, что сие изделие принесло из Китая попутным ветром.

Нажав незаметную кнопку на ручке, Борис начал по спирали обходить холл, отмечая места, где светодиод вспыхивал ярче.

Таких мест в вестибюле оказалось два. Оба в подголовниках кресел. Для активизации «клопов» Борис бодро насвистывал Свадебный марш Мендельсона. Поднеся ручку к изголовью глубокого кресла, Борис прекратил свистеть, и светодиод погас. «Клопик» затаился, а значит, реагировал только на звуковые волны.