Анатолий Сарычев - Ядовитая вода

В самом центре подноса красовались две бутылки запотевшей водки, двухлитровая бутылка минеральной воды.

Проводник, полный казах лет сорока, одетый по случаю позднего времени в синий спортивный костюм, так алчно взглянул на бутылки водки, что сразу стало ясно – ему тоже до смерти хочется выпить.

– Присаживайтесь, уважаемый! – радушно пригласил проводника Мельник, рукой указывая на сиденье рядом с Романом.

Резкий звонок два раза прозвучал из купе проводника, едва тот примостился на сиденье.

– Облава! Если что есть запрещенное, быстро прячьте! – успел предупредить проводник, резво вскакивая со своего места.

Тяжелые уверенные шаги нескольких человек прозвучали по коридору, и дверь их купе с грохотом откатилась.

Троица перронных ментов стояла в дверях купе.

– Вот где наши голубчики спрятались! – протянул самый рослый из них, на которого час назад обратил внимание Роман.

На его рябом широком лице играла самодовольная улыбка.

Романа поразило одно слово «наши» в приветствии милиционера. Значит, этот милицейский наряд их не просто искал, а шел с определенной целью – задержать Романа и Мельника.

Конечный итог милицейского поиска мог быть только один – арест в лучшем случае, а в худшем – ликвидация ненужных свидетелей.

– Руки на стол! Одно движение и стреляем! – предупредил рослый мент, вытаскивая табельный «ТТ».

Слева от руки рябого высунулось дуло автомата с раструбом пламегасителя и уставилось на Мельника.

– Тут и выпить и закусить есть! – радостно сказал мент с автоматом.

– Ахмед! Переставь поднос на вторую полку! – приказал рябой, с погонами старшего лейтенанта.

Из этого высказывания Роман сделал вывод, что милиционеры хорошо знают проводника.

– Ты, шкаф, сиди на месте, а ты – худой, садись к нему на полку, но не рядом, а подальше! – приказал рябой, указывая короткой, сантиметров сорок длиной, резиновой дубинкой, явно кустарного производства.

Роман молча подчинился, не забыв, впрочем, указать глазами Мельнику на рябого. В знак того, что он все понял, Вячеслав на мгновение прикрыл глаза. На его лице не отразилось ничего – только угрюмая покорность судьбе.

Рябой по-хозяйски зашел в купе и, усевшись напротив Мельника, уставился на него тяжелым взглядом.

Второй мент, широкоплечий, в туго обтягивающем его мощные формы кителе, устроился напротив Романа, положив стандартную резиновую дубинку справа от себя.

Парень лет двадцати пяти, поигрывая желваками, выпятил тяжелую челюсть и ненавидяще уставился на Романа, заранее записав его в преступники.

Тяжелый приторный запах давно не мытого разгоряченного тела исходил от молодого милиционера.

Третий милиционер, тоже молодой прыщавый человек, подбоченясь стоял в дверях, зорко посматривая то на Романа, то на Мельника.

– Деньги, документы на стол! – рявкнул рябой, наливаясь кровью. Глаза его при этом оставались удивительно спокойными.

«Под крутого шерифа работаешь!» – подумал Торопов, делая испуганное выражение лица.

Он без лишних напоминаний полез в карман и, вытащив толстую пачку долларов, положил ее на стол.

– Ого! Сколько здесь денег! – обрадовался прыщавый и опустил дуло автомата вниз.

– Есть предложение, мужики! – басом сказал Мельник, обращаясь к рябому.

Щелк! Резиновая дубинка рябого описала короткую дугу и влепилась в лоб Вячеславу.

Тот отдернул голову и машинально поднял руку, собираясь потереть лоб. Дубинка опять опустилась, ударив его в локоть.

Вскрикнув, Мельник схватился за ушибленный локоть и завыл от боли.

– Когда я скажу, тогда и будешь болтать! – спокойно сказал рябой, пододвигая к себе пачку денег.

Тонкая струйка крови потянулась от рассеченной головы Мельника и, стекая по носу, начала заливать лицо.

Проводник, открыв от удивления рот, смотрел на толстую пачку долларов, которую собирался пересчитывать рябой.

Воспользовавшись тем, что внимание всех присутствующих переключилось на доллары, Роман чуть наклонился вперед и, схватив левой рукой ствол пистолета, ребром правой ударил его обладателя по печени.

Хрясть! Кулак Мельника разбил рябому нос и губы, в мгновение ока превратив лицо блюстителя порядка в окровавленный кусок мяса.

Сидевший напротив Мельника молодой качок не растерялся. Быстро вскочив, он ударился головой об верхнюю полку, охнул, на мгновение застыв в неподвижности.

В этот момент лапа Мельника врезала ему в ухо.

Одного этого удара хватило надолго вырубить качка.