Анатолий Сарычев - Пятнадцать дней в Африке

Его спина, туго обтянутая зеленой рубашкой с короткими рукавами, бугрилась мышцами. Загорелая лысина, покрытая обильным потом, матово блестела в последних лучах заходящего солнца.

– Хватит, Корни, дурака валять. Забрызгаешь лодку кровью – придется отмывать. Этого сержанта точно начнут искать, и первое подозрение падет на мэрков [2]. Зачем мне лишние вопросы от полковника Блэка? – лениво, не поворачивая головы, спросил седой белый, брезгливо скривив тонкие губы.

Бугай не успел ответить. Громкий взрыв прогремел в море, и к небу поднялся султан дыма.

Клим машинально взглянул на часы. До взрыва яхты оставалось еще три минуты.

Седой моментально обернулся, и в руках у него оказался морской бинокль.

– Русская коробка взорвалась. Весь корабль в огне, крен по правому борту градусов тридцать, похоже, через минуту коробка затонет, – констатировал седой, опуская бинокль.

«Это работа «тюленей», – понял Клим, сжимая в бессильной злости кулаки.

– Быстрее к берегу! – рявкнул бугай, повернув в сторону берега широкое, испещренное оспинами лицо.

Негры сильнее заработали веслами, и через минуту шлюпка ткнулась носом в песок.

Седой мужик, одетый в зеленую рубашку с короткими рукавами и длинные, сантиметров на десять ниже колен, шорты, первым выскочил на берег, встал на песке, широко расставив ноги, и громко скомандовал:

– Рубите кусты и маскируйте шлюпку! Сейчас в море выйдут спасатели и до утра будут ходить вокруг корабля русских.

Бугай легко, одной рукой, взвалив на плечо худенького белого мужчину, не торопясь пошел на берег.

– Тебя, Корни, приказ не касается? – успел спросить седой, похлопывая блестящей пангой по ладони левой руки.

– Слушаюсь, шеф! – дурашливо рявкнул бугай, бросая связанного по рукам и ногам пленника прямо в кусты, всего в полуметре от спрятавшегося Клима. Климу бросились в глаза его большие сильные руки, связанные за спиной. Под разорванной во всю длину рубашкой, на спине виднелись черные продольные кровоподтеки.

Спустив шорты до колен, Клим приклеил микрочип к внутренней поверхности бедра и приготовился действовать. Проведя рукой по бедру, Клим почувствовал небольшое утолщение.

«Будем надеяться, что меня никто не будет щупать между ног!» – промелькнула крамольная мысль, но через секунду Клим забыл о микрочипе, захваченный событиями, которые разворачивались перед его глазами.

Седой подошел к пленнику и, перевернув его носком ноги на спину, слегка наклонился вперед и миролюбиво спросил:

– Слушай, Ван Вейс, я ничего не имею против тебя лично, но «хонки» [3]спрятал алмазы, которые нашел в деревне. Ты разговаривал с ним последним. Я знаю, у тебя есть канал связи с кубинцами. Меня это мало волнует, но если тебя продать полковнику, то годовой оклад он мне точно отвалит. Меня не интересуют твои шпионские игры, мне нужны алмазы.

– Шел бы ты, «самбо» [4], в свою Америку, лизать зад дяде Сэму. Тебя же выгнали из Иностранного легиона за изнасилование семилетней девочки, в Штаты тебе въезд запрещен за ограбление банка, стоит мне сказать твое настоящее имя, как тебя мигом разорвут твои же мэрки. Кто убил полковника Фирцпатрика на последнем задании?

– Слушай, Вейс, говори потише, – шепотом попросил седой.

Про себя Клим восхитился южноафриканцем. В таком положении, перед лицом смерти, буквально за минуту была произведена классическая вербовка агента.

Правая рука седого мужчины поползла к карману, но и это не ускользнуло от внимания Вейса.

– Моя смерть ничего не решит. Мои кубинские друзья придут к тебе и спросят: куда ты дел лейтенанта Вейса?

– Надо отдать алмазы, чтобы подкупить мэрков. Они ничего не понимают, кроме денег, – скороговоркой cказал Седой, и в этот момент прогремел подводный взрыв.

Все пятеро наемников одновременно обернулись.

Огромный столб воды поднялся в ста метрах от острова.

Резкий рывок – и пленник оказался в кустах рядом с Климом.

Клим знал, что последует за взрывом, но не ожидал, что волна будет такой мощной.

Море вспучилось из глубины, образовав сначала впадину, а потом огромной волной понеслось на берег.

Обхватив Вейса поперек туловища левой рукой, Клим правой вцепился изо всех сил в корни кустарника, успев только крикнуть:

– Набери воздуха!

Волна грязно-бурого цвета обрушилась на берег.

«Высотой до шести метров», – как быстро прикинул Клим.

Примерно секунд через тридцать, когда схлынула первая волна, Клим обнаружил, что двумя руками вцепился в корни кустов, прижимая трепыхающееся тело Вейса к земле.