Анатолий Сарычев - Пятнадцать дней в Африке

Родс с ходу начал подпевать.

Едва рассвело, лендровер двинулся в путь. Проехав два часа, спустились в глубокий каньон, заросший лиственным лесом.

– Так мы не видны с воздуха, – пояснил Гатум, осторожно ведя грузовик.

Через десяток миль начали взбираться наверх, держа направление на границу с Мозамбиком.

– Странную ты выбрал дорогу, – заметил Клим, сверяясь по карте.

– Нам предстоит проехать еще миль семьдесят до того места, где можно спустить вашу лодку на воду, – ответил Гатум.

– Учитывая нашу скорость, это три, три с половиной часа, если ничего не случится, – вслух рассуждал Клим, пристально смотря по сторонам.

Дорога вывела на плато с бурой однообразной растительностью по обеим сторонам дороги.

Колея вела строго на север. Справа и слева до самого горизонта потянулись хлопковые поля с ветвистыми кустами хлопчатника.

За ними поля сахарного тростника, такие же заброшенные, как и хлопчатник.

Вдали показались горы Иньянга, фермерские поля кончились, ветер сделался жарче, а по дороге заклубились пыльные смерчи. Справа появилось широкое ущелье, поросшее на обоих склонах густым лесом. По нему уходила железная и автомобильная дорога в Мозамбик. Ни одного поезда или автомобиля не было видно.

– Сейчас мы пересечем железную дорогу и уйдем вправо, – объявил Гатум, включая передний привод.

Лендровер взобрался на откос железной дороги, перевалил через рельсы и неторопливо спустился вниз. Проехав по равнине мили три, лендровер снова выехал на грунтовую дорогу и покатил параллельно хребту. Дорога снова начала понижаться, и Клим приказал остановиться.

Устроившись в тени огромного камня, Ван Вейс предложил:

– Пусть Таббс и Родс идут поверху, а мы осторожно поедем ущельем.

– Подстраховываешься? – спросил Клим, никак не выражая своего отношения к предложению южноафриканца.

– Моя мама всегда говорила: «Береженого бог бережет!»

«А не береженого конвой стережет!» – закончил про себя пословицу Клим, но вслух сказал:

– Ты местный житель – тебе виднее. Только давай я сяду за руль, а Гатум пусть идет вместе с бойцами. Он местный и хорошо знает окрестности. Шесть глаз все-таки лучше, чем четыре.

Въехав в ущелье, Клим внимательно вглядывался в каменистую дорогу, ища следы автомобиля. Ветер дул в ущелье, как в хорошей аэродинамической трубе, сметая не только пыль, но и мелкие камешки. Один из таких камней больно ударил по щиколотке, когда Клим рассматривал жесткую траву перед кустарником.

Трава была примята и поломана. На ней четко обозначился протектор грузового автомобиля.

– Автомобиль прошел не позже двух часов назад. Это большой джип. Машина новая, с мощным мотором. Сильно груженная. Видишь, какие глубокие следы? – спросил Ван Вейс, показывая пальцем вниз.

– Ты думаешь, за нами идет охота? – спросил Клим, прикидывая варианты дальнейших действий.

– Не уверен, но очень похоже. Сначала машина с военной полицией, теперь в совершенно безлюдном месте следы грузовика, – ответил Ван Вейс, хмуря брови.

– Мы тут одни, и у тебя есть ровно пять минут, чтобы рассказать правду о нашем задании. Расскажешь все как есть – будешь жить! В противном случае быстро умрешь! Твой труп я скину в эту расщелину, а ребятам скажу, что ты пошел на разведку по заданию командования. Командир я, и никто не задаст лишних вопросов, – попытался расставить все точки над «i» Клим.

– Делать нечего, портвейн он проспорил! – по-русски пропел Ван Вейс.

– Ты мне Лазаря не пой! – ответил Клим, поигрывая своим ножом.

– В водохранилище утонул самолет, который перевозил десять килограммов алмазов. Все участники операции погибли. Я совершенно случайно узнал об этом, – пояснил Ван Вейс, лихорадочно облизывая враз пересохшие губы.

– Значит, капитан Снейк в доле? – спросил Клим.

– Конечно, в половинной доле. Только с его помощью я смог организовать операцию по поиску сокровищ.

– Что за самолет перевозил груз? – последовал новый вопрос.

– Легкая «Цесна» с тремя людьми на борту.

– Сколько должны отдать мне и ребятам? – задал риторический вопрос Клим.

Отсутствие ответа красноречиво показывало, какая судьба была уготована всем участникам операции.

– Кто должен взять алмазы? – продолжил допрос Клим, поворачивая нож.

Теперь только легкое движение кистью, и лезвие вонзится в тело собеседника.

– Из Мозамбика прилетят кубинцы и заберут алмазы, – с трудом выдавил Ван Вейс, не сводя взгляда с правой руки Клима. Его левая рука практически незаметно двигалась за спину.