Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Мулла» и «Бай»

Девушку посадили, оперев спиной на колесо подстреленного ей «Урала», и майор что-то стал её спрашивать.

На неё было страшно смотреть. Лицо под армейскими кирзачами превратилось в кровавую маску. Маскировочный комбинезон разорван в клочья…

И только теперь Филин понял, что вызывало такую ярость солдат… Сквозь разорванные штанины виднелись окровавленные, дырявые… Белые колготки! Наверное, и эти солдатики знали этот знак… Майор стоял над девушкой и что-то говорил, тыча пальцем в приклад её «СВД», в то место, где она делала зарубки…

Но «кукушка» горящим взглядом смотрела прямо на Андрея. А может, это ему казалось…

Ей было страшно умирать. Страшно умирать именно так. И она взглядом молила о смерти, которую ей никто на дороге не подарил бы. И Филин сжалился. Он дрогнул сердцем, но не душой.

«…Ладно, сука! Пожалею тебя. Помни мою доброту, когда на тучке получишь жилплощадь!..»

Он положил свою последнюю пулю точно в центр лба, как будто поставил свой последний автограф…

Солдатики дернулись было к своим автоматам, но властный жест майора их остановил…

Он-то уже понял, что работал какой-то секретный спецназ.

А Андрей всё смотрел и смотрел на эту девушку сквозь прицел…

… — Всё, командир, ты отомстил… — тихо проговорил наушник.

— Бай?..

— Я, Филин.

— Ты здесь?..

— Я всё время был здесь — в горах один не ходит…

— И не объявился?..

— Я тебя понял, командир, и не хотел мешать… Месть за братишек — это святое…

— Спасибо, Бай…

— Пойдём, Андрей. Идти далеко, а времени до встречи с Медведем немного.

— Пошли, Алишер…

Филин покинул свою «лёжку» и через три минуты в «зелёнке» его встретил Бай. Нужно было поторапливаться…

«…Да! Бай!.. Это был один из лучших снайперов на весь Отряд!..»

Андрей то выходил на балкон, то заходил обратно, прячась от жары, стоявшей этим августом в Одессе…

Отвыкать стал уже, наверное, этот совсем немного, совсем чуть-чуть состарившийся вояка от жары… А раньше… Что такое было для него «плюс 32»? Так, ерунда!!! Двадцать лет назад…

«…Как там про Бая наш Бык говорил? — Филин вспоминал слова старого инструктора Отряда по снайперской подготовке, старшего прапорщика Островского. — Что Алишер немного иезуит?..»

Весь август Филин, Ганс и Бай «учились стрелять», как говорил Бык… Вообще, этот суровый прапорщик, самый старший в отряде по возрасту, даже Батя иногда его называл Дед, а Островский, не признающий никаких авторитетов, больше никому этого не позволял, оказался настоящим мастером своего дела и, что довольно редко в армии, терпеливым учителем.

По секрету Бай рассказал ребятам, что сталкивался с Быком на своей прежней службе в ГРУ, и уже тогда о нем ходили легенды: Ангола, Мозамбик, Панама и, кажется, даже Вьетнам и Северная Корея… Узнать что-либо точнее было невозможно — Бык был молчалив как гранитный утёс. Всего-то один раз Филину удалось увидеть наградные планки, даже не сами награды(!), на кителе Быка и Андрей понял, у какого «зубра» ему довелось учиться: там были практически все ордена и медали Советской Армии, а некоторых и по два — всего шестнадцать боевых наград!..

Этот суровый мужчина знал цену жизни!

А учить Бык умел хорошо, доходчиво, с пояснениями и примерами, видимо, из личного опыта. Какие только упражнения не выполняли ребята, тут тебе стрельба и на вспышку, и на звук, и по быстродвижущейся мишени, и по мишени за укрытием с использованием рикошета, и отражение внезапного нападения с тыла… Да чему только не учил их Бык!..

И всегда на первом месте стояла маскировка. Маскировка абсолютно всего: места «лёжки», [42] «Лёжка» — место засады снайпера (армейский сленг). мест привалов, личных испражнений, следов отхода с позиции…

«… Снайпер не сапёр — может и не отработать «объект», всякое случается, то информация не сработала, то помешало чего… — рассказывал бывало Бык ребятам на редких передышках. — Это не самое страшное. Но если снайпера обнаружат, то ли на «лёжке», то ли его следы, тогда всё — нигде и никогда пойманного снайпера не оставляли в живых. Не любят нас, ребята. И чем выше класс, тем больше не любят… Учитесь, пока есть возможность учиться, потом шанса может и не быть…»

И они учились. На совесть…

И к концу курса у каждого выработался, как и обещал Бык, свой почерк как снайпера… Ганс, например, всегда попадал в мишень точно над левой бровью… Бай укладывал свои пули почему-то за ухо или в позвоночник под основание черепа. Ну а Филин наловчился за одну секунду выстреливать дважды(!!!): в переносицу и правый глаз…