Александр Бушков - Принцесса на алмазах. Белая гвардия-2

— Что они намерены делать? — спросил Мазур со всем возможным хладнокровием.

— Ничего нового и из ряда вон выходящего, — ответил юаровец. — Они все поголовно будут в таких вот майках и лентах, с советским оружием… оружие, правда, румынское, но такие тонкости никого не будут интересовать, в конце концов, Румыния — член Варшавского договора, а что такое «Калашников» в Африке порой знают и малые дети. Их задача — в хорошем темпе выжечь и вырезать несколько деревень — калеча, насилуя, словом, зверствуя вовсю. При этом они постараются оставить достаточно «случайно уцелевших» свидетелей, вполне взрослых, которые смогут подробно описать их внешний вид. И оставить после себя всякие мелочи, свидетельствующие о их непосредственной связи с Советским Союзом: пустые сигаретные пачки и консервные банки советского производства, газеты на русском, еще что-то… в общем, изрядный набор трофеев для военных и журналистов. Мой информатор не исключает, что могут оставить и труп одного из своих, для пущей наглядности. Деревенские читать не умеют, и вряд ли разберут, что там у них написано на майках, а вот труп при полном, так сказать, параде, будет выглядеть убедительно. Неважно, белый это будет, или черный. Я полагаю, скорее всего, черный, и, не исключено, натуральнейший коси. Сенсация будет звонкая, особенно если учесть, сколько в столице мающихся бездельем репортеров, в том числе и крупных фигур…

— Коси… — почти прошептал Мтанга. — И этот чертов фронт — не просто марксистский, а фронт коси…

— Ну да, механизм ясен, — сказал Рональд. — По своему положению, господа, вы не можете не знать, какие слухи в последнее время распространяются, и какая пропаганда втихомолку ведется. В своих последних передачах доктор Мукузели, собственно, это озвучивал открытым текстом. Фулу нашептывают, что коси намерены их извести если не поголовно, то через одного, чтобы захватить их сельскохозяйственные угодья и полезные ископаемые. Коси, наоборот, уверяют, что дикари-фулу вот-вот устроят им резню как прохвостам, забравшим слишком много власти, белоручкам, задирающим нос, заграбастывающим богатства фулу, таящиеся в земле. Эта пропаганда еще не развернулась достаточно широко, но она, вы сами знаете, идет. И, вне всякого сомнения, оказывает влияние уже сейчас — особенно на народ темный и безграмотный… — он отставил стакан и вздохнул. — Я не говорю, что после такого вот рейда «марксистов» все взорвется, и сразу. Дела, к счастью, не зашли еще так далеко. Но это — масло в огонь, бензин в костер, сноп соломы в пожар… Вы согласны, что я не преувеличиваю и не паникую?

Они кивнули — Мазур знал обстановку, а уж Мтанга тем более…

— Наше положение обрисовать легко, — продолжал Рональд. — Мы все трое — из разных стран, принадлежим к различным общественным системам, но всех троих накрепко объединяет одно: никому из нас не нужно, чтобы здесь возникла серьезная нестабильность. Всем троим категорически необходимы тишина и спокойствие — и все трое это прекрасно понимают… Прекрасно понимают, я вижу по вашим лицам…

— Тридцать два человека… — сквозь зубы сказал Мазур. — В общем, не армия и даже не батальон…

— Вот именно, — кивнул юаровец с многозначительной улыбочкой. — Народ, конечно, битый и опытный, но они в Африке не одни такие. Есть и получше. Короче говоря, господа, мне начальство разрешило использовать любые средства. Вряд ли это вас ужаснет, вы не те люди… Вам самим наверняка приходилось использовать любые средства. Но у меня, буду откровенен, здесь чертовски мало возможностей. Придется работать сообща, — он глянул на Мазура. — Я понимаю, что вам придется просить санкцию у начальства, но все равно, не обговорить ли кое-что уже сейчас? Я ведь вижу, вы не против…

— Можно и обговорить, если чисто теоретически… — усмехнулся Мазур.

Сам он не сомневался, что санкцию на рейд от начальства получит, как получил в прошлый раз. Подобную провокацию самым жестким образом следует погасить в зародыше, она невольно усилит напряженность в стране, но и Советскому Союзу совершенно ни к чему. А поскольку граница с северным соседом чисто символическая, да и дохловат северный сосед и крайне зависим от транзита своего кофе через здешнюю территорию… Сойдет.

— Минуточку, господа! — буквально воззвал полковник Мтанга. — Прежде чем вы начнете строить планы, не учтете ли мои скромные пожелания? Мне до зарезу необходим пленный оттуда. Крайне желательно, не черный, а белый. Вы — люди с богатым опытом таких дел, вам будет не так уж трудно притащить пленного. Я бы устроил открытый судебный процесс, показал бы его по телевидению, транслировал суд по радио. Это был бы неплохой удар. Давно прошли времена Че Гевары. Нынче белые, участвующие в африканских заварушках — сплошь наемники, идейных среди них как-то не попадается уже давно. — Он мечтательно улыбнулся: — Представляете, как нелепо и недвусмысленно выглядел бы по телевизору белый в униформе фронта коси? Трансляция на всю страну, вы же знаете, как у нас с этим обстоит, какое это мощное средство пропаганды…