Илья Деревянко - Собачий оскал

— Зыдраствуй, дарагой! — Один из покойников вдруг сбросил простыню, уселся на столе и уставился на меня стеклянными глазами. С дрожью в поджилках я опознал в нем господина Абаева. Волосатая грудь басаевского эмиссара была покрыта запекшейся кровью. Под левым соском зияло выходное отверстие. Пуля кого-то из оперативников попала ему точно под левую лопатку.

— Зачэм прышол? — безжизненным голосом спросил Турпал. — Хочиш тожа умэрэт?

— Хочет, хочет! — гнусаво донеслось с соседнего стола. — У него теперь крупные неприятности. А будут еще больше! — Из-под простыни выбрался лжемент с простреленной башкой. Сизые губы его кривились в издевательской усмешке. Из дыры в черепе вытекали мозги.

— После разговора с начальством майор повеситься мечтает, — наябедничал он.

— Врешь, сука! — вышел из оцепенения я. — Это тебе пришлось бы вешаться в камере. Если б живым взяли…

В отличие от водителя, оставшегося пока неизвестным, личность «ряженого» установили быстро. Им оказался некто Глущиков Олег Юрьевич, 1970 года рождения. До недавнего времени он действительно работал в милиции (оттуда, видать, и форма), но был уволен за взяточничество и аморальное поведение. На досуге Олег Юрьевич любил «побаловаться» с малолетними проститутками обоих полов…

— А впрочем, тебя брать живым и не собирались. — Я презрительно сплюнул под ноги. — Охота была возиться с такой шушерой!

— Падла! Мразь фээсбэшная! — взбеленился бывший мент. — Загрызу-у-у!!! — Глущиков скатился на пол, встал на четвереньки и угрожающе зарычал.

— Нэт, нэ ты, — монотонно возразил Абаев. — Пуст другыэ. У ных зубы лучша. — Эмиссар взмахнул рукой. Мертвецы со столов начали подниматься и… волосы у меня встали дыбом… на плечах у них вместо голов злобно оскалились собачьи морды!

— Вызат ыго, — распорядился Турпал.

С леденящим душу рыком толпа монстров надвинулась на меня. Глущиков торжествующе завизжал, запрыгал на четвереньках и звонко затявкал:

— Попался! Попался! Не уйдешь! Сдыхай! Сволочь фээсбэшная!!!

Совладав с подступившим к сердцу ужасом, я размашисто перекрестился и… открыл глаза. За незашторенным окном моего кабинета раскинулся ночной, усыпанный разноцветными огнями город. В пепельнице громоздилась гора окурков. Я сидел за столом, уткнувшись щекой в исписанные листы бумаги. С отвращением втянув носом стоялый, прокуренный воздух, я выпрямился и посмотрел на часы. Половина двенадцатого ночи. Оказывается, проспал я ровно десять минут. Но почему меня вдруг сморило? Прежде ничего подобного со мной не случалось! Денек, правда, выдался не из легких, предыдущая неделя тоже, однако отрубиться вот так вот… ни с того ни с сего… Я встряхнул головой, прогоняя остатки кошмара, и тяжело вздохнул. Старею. Совсем никудышный стал! Наверное, помирать пора… Взгляд упал на пятистраничную объяснительную, которую я только что использовал вместо подушки. Я кропал ее четыре с лишним часа, несколько раз переписывал заново, и все равно получилось как-то неубедительно, как-то туманно и запутанно. Лично я на месте начальства подобной ахинее не поверил бы. «Ну и шут с ними! — внезапно озлился я. — Плевать на них с высокой колокольни! Можно подумать, я держусь за эту треклятую работу!» В нагрудном кармане мелодично заиграл мобильник. На экранчике высветился номер Рябова. Медленно, неохотно я поднес трубу к уху:

— Алло.

— Ты где? — Голос шефа звучал достаточно миролюбиво. Не то что днем. Или мне показалось?..

— У себя в кабинете. Объяснительную писал.

— Закончил?

— Да как вам сказать…

— Не парься. Иди домой, — разрешил полковник. — Теперь уже не горит.

— Не понял? — удивился я.

— Поступили первые данные из лаборатории, — после небольшой паузы сказал Рябов. — Информация о «Собачьем оскале», как ты и предполагал, оказалась не слишком-то достоверной. А точнее — полной туфтой! Знаешь, что обнаружили в ампулах?! Возбудитель сибирской язвы! Это, конечно, болезнь страшная, но отнюдь не оружие массового поражения. И уж совсем не похоже на то, о чем толковали посланцы и.о. премьера!.. Короче, давай отдыхай. Завтра в 10.00 ко мне в кабинет. — Трубка запищала короткими гудками.

— Фу-уф-ф! — Я утер ладонью взмокший лоб. — Кажется, пронесло! Правильно писал Лермонтов: «Не верь чечену». Даже союзнику типа Ра… Неожиданно я вздрогнул и осекся, охваченный недобрым предчувствием. Перед глазами возникли трупы с песьими харями и командующий ими Абаев. Эмиссар презлораднейше ухмылялся.