Илья Деревянко - Собачий оскал

— А вот, похоже, и клиент, — проворчал я.

К Парфюму приблизился хорошо одетый старикашка с крашеными, зализанными волосами и что-то сказал. Сутенер молча пододвинул к нему стопку. Клиент начал внимательно просматривать фотографии.

— «Цыпленка» себе подыскивает, — с отвращением прошептал Костя. — Удавил бы тварь гнусную!

«Да, неплохо бы! — подумал я. — И старого хрена, и Парфюма, и прочих извращенцев. О Господи! Развелось же нечисти на белом свете».

Старикашка выбирал долго. Откладывал в сторону то одну, то другую фотку. Деловито консультировался с Парфюмом. Снова перебирал пачку. Так продолжалось минут десять. Наконец он сделал выбор. Между ним и сутенером завязалась оживленная дискуссия. Поторговавшись минуты три, клиент сдался и с тяжелым вздохом достал из бумажника несколько разноцветных купюр.

«Когда они отправятся за „товаром“, накроем», — решил я и… жестоко просчитался. Пересчитав деньги, Парфюм небрежно сунул их в карман, но с места не сдвинулся. Вместо этого он вручил старикашке пластмассовый номерок, и тот куда-то ушел вместе с «официантом». А к столику уже спешил новый любитель «клубнички» — неказистый плюгавый мужичонка в очках. Эдакая карикатура на интеллигента. Описанная выше процедура повторилась с точностью до мельчайших подробностей. И плюгавого вновь увел «официант», успевший к тому времени не только вернуться обратно, но даже выпить бокал сока и съесть бутерброд. Очевидно, «цыплятник» находился где-то поблизости, в смежном помещении, а чертов сутенер предпочитал «работать», не выходя из зала. Рационализатор, блин, хренов! Впрочем… с его телесами особо-то не побегаешь. Ладно, время терпит. Подождем удобного момента…

Между тем принесли наш заказ: две объемистые тарелки дымящегося шашлыка и крепкий чай, больше напоминающий чифирь.

— «Травки» не желаете? — мурлыкнул халдей.

— Позже, — буркнул я. — Мы тут надолго.

Понимающе ухмыльнувшись, он исчез. Мясо было хорошее, сочное, натуральное, без каких-либо соевых добавок. Мы почти прикончили свои порции, как вдруг Парфюм шумно заелозил на стульях, кисло поморщился, потрогал вздувшийся живот и при помощи подручного с кряхтением поднялся на ноги.

«Срать захотел, сволочь, — подумал я. — А сортир недалеко от выхода. Оттуда мы тебя и похитим!» Но… сутенер во второй раз обманул наши надежды. В сопровождении «официанта» он направился не в общий туалет, а в служебный, находящийся на противоположной стороне зала.

— Давай за ним, — сказал я Сибирцеву. — Будем допрашивать прямо там.

Служебный сортир представлял собой довольно просторную комнату, сплошь закованную в белый кафель. Писсуаров в нем не было, лишь умывальник, сушилка для рук да три кабинки. Две были раскрыты, а из третьей, запертой, доносились характерные звуки и томное постанывание Парфюма. У дверей нас встретил его низколобый подручный.

— Сюда нельзя, — пробасил он, заслоняя грудью проход. — Тут толь… кхе-е-е-е-е-е…

Получив от меня двумя пальцами в основание глотки, он кулем повалился на пол, сильно хрипя и задыхаясь. [28] Удар, нанесенный одним или двумя вытянутыми напряженными и чуть согнутыми пальцами в основание глотки, — мгновенно выводит человека из строя (если бьет профессионал) и вызывает сильнейшее удушье. В принципе возможен смертельный исход.

— Костя, свидетель! — коротко бросил я.

Проворно присев, Сибирцев с силой хлопнул его ладонями по ушам. Из ушных раковин показалась кровь. Вот так, барабанные перепонки лопнули. Теперь ты, братец, глухой. И даже если выживешь — не сможешь рассказать, о чем мы беседовали с твоим боссом.

— Э-э-э, ты чо шумишь, Валера? Не мешай мне сосредоточиться, — донесся из кабинки капризный голос Парфюма.

Бац! — высадил я ногой дверь.

Сутенер, со спущенными штанами, с трудом размещался на толчке. Куски огромных, прыщеватых ягодиц дрябло свешивались по обе стороны унитаза. В руках Парфюм держал «СПИД-инфо» и, плотоядно чмокая губами, читал какую-то статейку. Увидев меня, он вытаращился в ужасе, выронил газету и разинул рот, собираясь закричать.

— Вякнешь не по делу, умрешь на говне, — холодно сказал я, достав из-за пазухи «ПСС».

— По-мо… — не слушая меня, начал сутенер.

— Тебя предупреждали. — Я саданул ему каблуком в зубы, одновременно нажав спуск. Пуля впилась в левый кусок окорока. Парфюма подбросило на толчке, но орать он больше не посмел и только перекосился в уродливой гримасе.