Илья Деревянко - Замусоренные

«Проклятье! — мысленно выругался Андрей. — Терпеть не могу пьяных баб!»

Он оглянулся по сторонам, собираясь выбрать другую, однако в комнате уже никого не было. Фрол с Рембо не теряли даром времени.

— Думаешь, я пьянь, алкоголичка?! — словно прочитав мысли Михайлова, абсолютно трезвым голосом спросила девушка.

— Есть такое подозрение! — сознался Андрей.

— Я вообще почти не пью, просто мне больно. Посмотри сюда.

— Боже! — прошептал Михайлов, увидев на бедре блондинки несколько круглых ожогов от сигареты. — Вот сволочь-то!!!

Проститутка, давно не слышавшая доброго слова, громко разревелась.

— Ну, ну, перестань! — погладил ее по голове Михайлов. — Расскажи, кто это сотворил!

— Варварин племянник, — пригубив коньяк, пожаловалась девушка. — Свалился, гнида, на нашу голову из Н-ского района.

Андрей насторожился.

— Кто он, как выглядит?

— Похоже, бандит, весь цепями золотыми увешан, а выглядит… Натуральный хорек! Мелкий, злой, правая рука в гипсе…

Михайлов задумался. Родственник сутенерши напомнил ему неудачливого убийцу с гирькой. Мелкий, злой, хорек! — исключительно верное определение.

— Где именно гипс? — уточнил он.

— На кисти! Жаль, вторую ручонку ему не обломали… Ладно, пошли трахаться… — вздохнула девушка, вспомнив, зачем ее вызвали.

— Не сегодня. Вот возьми денег.

— Я тебе не нравлюсь? — удивленно вскинула брови девушка.

— Нравишься, но тебе нужно отдохнуть, подлечиться…

— Андрюха, мы не помешали? — В комнату зашли Фрол с Рембо.

— Нет. Кстати, где бабы?

— Под душем.

— Спровадь их домой, — тихо сказал Михайлов. — Есть важный разговор.

— Инте-ресненько! — протянул Фрол, выслушав Андрея. — Ты уверен, что это тот самый?

— На девяносто процентов…

— Тогда завтра вместе с Рембо выпасешь его и привезешь ко мне на дачу. Если он васильковец, нам крупно повезло!

К дому Варвары Андрей с Рембо, которого вообще-то звали Женей, подъехали с утра пораньше и остановились неподалеку от подъезда.

— Ненавижу ждать и догонять, — зевнул невыспавшийся Рембо. — Боюсь, долго здесь проторчим!

— Вряд ли.

— Почему?

— Сердцем чую.

Рембо скептически хмыкнул, однако Михайлов оказался прав.

Не прошло и часа, как из подъезда вышел хмурый, помятый с перепою Кулич.

— Вот он, — шепнул Андрей. — Давай, Женя, тихонько следом. Судя по опухшей роже, хмырь идет в палатку, опохмеляться. Возьмем на полдороге…

Операция по захвату Киселева прошла настолько быстро и слаженно, что никто из редких прохожих ничего не заметил.

— Я не хотел тебя мочить! Меня заставили, — захныкал Кулич, узнав Михайлова.

— Заткни хлебало, — отрезал Андрей.

— К-куда м-мы едем? — Посеревшая от страха физиономия Киселева покрылась крупными каплями пота.

Вместо ответа острое лезвие ножа, проткнув одежду, кольнуло его в бок.

Кулич предпочел не рыпаться. Безжалостный со слабыми, он, как и все садисты, был отпетым трусом. До смерти перепуганный Киселев впал в полубесчувственное состояние. Он не знал, ни сколько прошло времени, ни даже в каком направлении движется машина.

— Конечная остановка, вылазь, падаль! — рявкнул Рембо, затормозив у дачи Фрола.

Едва переступая ватными ногами, Киселев поплелся навстречу своей судьбе…

Методы физического воздействия к Куличу применять не пришлось. Очутившись в подвале, в котором недавно придушили Кравцова, он без промедления замолотил языком как пулемет. Слушателями были Фрол с Андреем. Рембо, не задавая лишних вопросов, поднялся наверх.

— Михайлова застрелил Луна по распоряжению Василька, а тот, насколько мне известно, получил приказ от подполковника Кудиярова. В убийстве участвовали также Ряха и Пятак, — захлебываясь от поспешности, тараторил Киселев. — Тебя, — он с опаской покосился на Андрея, — велел замочить Василек…

— Зачем?

— Может, боялся мести за Вадима, а может, менты так задумали. Но дело сорвалось, и Василек переломал Лебедю все кости, мне тоже обещал, потому я сбежал прямо из больницы…

— Знаешь их адреса, телефоны? — поинтересовался Фрол.

— Да, да! Конечно!

— Выкладывай!

Фрол с Михайловым не проявляли открытой враждебности, и потому в сердце Киселева затеплилась надежда. Он добросовестно отвечал на вопросы, старался не упустить ни малейшей детали… Наконец запас киселевских знаний иссяк.

Кулич замолчал и с холуйской преданностью воззрился на Михайлова.