Чингиз Абдуллаев - Наследник олигарха

Под охраной Анзора и двух милиционеров Тамара повезла Рината в больницу. Рану начали обрабатывать, убедились, что кость не задета. В больницу приехал Талгат, он привез с собой пятерых охранников, расставил их в коридоре. Журналисты прибывали с каждой минутой. Тамара распорядилась никого не пускать. По факту нападения на Шарипова и убийства его охранника возбудили уголовное дело. В два часа дня по новостям уже передали о покушении на жизнь наследника убитого Глущенко. В три часа передали, что Ринат тяжело ранен. В четыре сказали, что он, возможно, убит.

Примерно в это время в больнице появился Дима, он устроил скандал, требуя пропустить его к другу. Но Тамара брала своеобразный реванш. Она не пустила даже Диму. В половине пятого в больницу примчалась Лиза с дочкой. Адвокат успел объяснить Лизе, что в случае смерти бывшего мужа ее дочь становится владелицей всей империи Глущенко и его миллиардов. Поэтому Лиза ходила по больнице, заглядывая всем в глаза и интересуясь, жив ли ее прежний муж. Тамара разрешила пропустить Лизу с дочерью к раненому. Сама Тамара сидела на стуле рядом с Ринатом, твердо решив не покидать свой пост. Дверь приоткрылась, и Лиза робко заглянула в палату. Она полагала, что Ринат лежит в тяжелом состоянии. Каково было ее удивление, когда она увидела его живым и бодрым.

– Ринат, дорогой, – бросилась к нему Лиза, – мы так волновались. По телевизору сообщили, что тебя убили.

– Здравствуй, папка, – сказала Катя, не решаясь подойти к отцу, лежавшему на кровати с перевязанной рукой.

– Иди сюда, – позвал ее Ринат. Он обнял дочь, с удовольствием вдыхая запах ее волос. Кажется, она была единственным человеком в мире, которая его искренне любила, даже не подозревая о его миллиардах.

– Не обнимай так сильно папу, – нервно заметила Лиза, – он может задохнуться.

Она отдернула ребенка и, наклонившись, дотронулась сухими губами до его щеки.

– Мы очень испугались, – добавила она, отводя глаза в сторону.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Ринат, – хотя если бы я погиб, ты сразу бы успокоилась. И стала миллионершей. Или миллиардершей.

– Не нужно так говорить, – прервала его Лиза, – это не по-христиански. У тебя хоть отец и татарин, но ты крещенный, значит, православный.

– И еще я обрезан как мусульманин, – усмехнулся Шарипов, – значит, наполовину я христианин, а наполовину мусульманин.

– Не говори так при дочери, – скорбно попросила Лиза, – неужели ты не можешь быть серьезным даже в таком положении.

– Постараюсь. Как у Кати с лицеем?

– Все нормально, – нахмурилась Лиза, – ее приняли. Но она там на положении нищенки. Ты же понимаешь, как там одеты все девочки, а у нас ничего нет. Над ней будут смеяться все ее одноклассницы.

– Ну почему смеяться, – поморщился Ринат, – я же оставил тебе еще пять тысяч. Купи ей все, что нужно.

– Нам нужно еще питаться и одеваться, – зло заметила Лиза. – Неужели ты об этом не догадываешься?

Он тяжело вздохнул. Посмотрел на Тамару.

– У меня в кармане была пачка денег, – вспомнил он, – найдите мой пиджак, достаньте эту пачку и отдайте ее Лизе.

Тамара увидела, как вспыхнули глаза Лизы. Она нахмурилась. Такую угрозу она не предвидела. Хотя эта попрошайка, кажется, вызывает у ее бывшего мужа только раздражение. Она полезла в карман, незаметно порвала обертку и достала примерно половину пачки, протянула ее Лизе, надеясь, что та не станет считать. Но она плохо знала Лизу. Та взяла деньги и начала их пересчитывать. Но здесь на помощь Тамаре пришел Ринат.

– Потом пересчитаешь, – раздраженно сказал он, – я думаю, в любом случае хватит, чтобы одеть девочку. И не настраивай ее против меня, очень тебя прошу.

– Что ты говоришь? – злым и высоким голосом спросила Лиза, метнув в Тамару тяжелый взгляд. – Когда я настраивала ее против тебя? Никогда такого не было. Катя, поцелуй отца, и мы пойдем домой.

Катя подошла к отцу еще раз, наклонилась к нему и тихо прошептала:

– Папа, я тебя люблю.

– Я тебя тоже люблю, – улыбнулся Ринат.

Они вышли из палаты. Лиза, выходя, кивнула ему на прощание, что не ускользнуло от глаз Тамары. После их ухода Ринат долго молчал, потом тяжело вздохнул.

– Проклятые деньги, – убежденно сказал он, – они всех сводят с ума.

Тамара не стала никак комментировать его фразу. Она вспомнила, что в коридоре ждет Талгат, и пригласила его в палату. Тот вошел мрачный, злой, словно был виноват в том, что произошло. Он стоял перед Ринатом, молча ожидая, когда тот заговорит.