Чингиз Абдуллаев - Наследник олигарха

Попова взглянула в глаза Ринату. Несколько минут назад они уже говорили о бюджете. И тогда прозвучала конкретная цифра. У нее есть выбор. Сейчас она может согласиться со своим генеральным директором, назвать его цифру и спокойно работать в этой компании. А может поддержать Рината, вспомнив другую цифру, и тогда неизвестно, чем все закончится. Компанию могут закрыть, а финансовую проверку поручить прокуратуре. И придется менять хорошо налаженную жизнь. Но назвать другую цифру – значит солгать. Позволить этому молодому человеку уличить ее во лжи. Потом ей будет стыдно, и она не собирается жить с чувством вины. Даже не перед этим молодым наследником, а перед собой. Не лгут и не предают не потому, что об этом могут узнать, а потому, что существует некий внутренний цензор, часто именуемый совестью.

– Около восьмидесяти миллионов долларов, – сухо сообщила Попова, не глядя на своего директора.

В комнате повисло тяжелое молчание.

– Наверное, истина где-то посередине, – попытался смягчить напряжение Плавник, – может, бюджет немного вырос за последний год.

– Нет, он похудел. Почти в два раза. За последний день, – зло заметил Ринат.

– Не нужно нас обижать, – все еще пытался удержать свои позиции Вахтанг Георгиевич.

– Сейчас сравним, – громко предложил Ринат. – Вот копия настоящего бюджета, а это липовая копия, которую для меня приготовили сегодня утром. Здесь совсем разные цифры. В первом – восемьдесят миллионов долларов, а во втором только пятьдесят. Куда-то сразу исчезли тридцать миллионов.

– Этого не может быть, – покрылся красными пятнами Плавник, выхватывая обе бумаги.

Он начал сравнивать. Затем поднял голову.

– Я думал, разница составляет несколько миллионов, – угрожающе сказал он, – а здесь около тридцати. Я не понимаю, Вахтанг Георгиевич, почему такое разночтение.

– Кто вам дал эту копию? – зло спросил Гогоберишвили. – Это провокация. Я немедленно уволю этого негодяя. Сейчас вызову начальника службы безопасности.

– Подождите, подождите. – Плавник продолжал изучать оба бюджета. – Здесь на транспортные расходы выделено около трехсот тысяч долларов. Какие транспортные расходы? Разве вы покупали машины? Или нанимали транспорт для нас? И еще деньги на новую мебель в Антибе. Там ничего не меняли уже полтора года.

– Это ошибка, – бормотал Гогоберишвили, – дайте мне, и я все проверю.

– Мы не приобретали для Франции никакой мебели, – безжалостно заявила Надежда Анатольевна. Она старалась не смотреть на своего руководителя.

– Тридцать миллионов долларов, – гневно заявил Плавник, – вы совсем с ума сошли? Решили, что раз нет хозяина, можно так воровать?

– Это провокация, – поднялся со своего места Гогоберишвили. – Кто-то специально составил такой бюджет, чтобы меня подставить. Вы не верите моему честному слову?

– Не верят, – сказал Ринат, – и я не верю. Господин Плавник, эта компания принадлежала моему покойному дяди со стопроцентным капиталом? Все верно, я не ошибся?

– Да, это компания вашего дяди. Она принадлежала только ему, – мрачно ответил Плавник. Он понимал, что после Гогоберишвили вопросы появятся и к нему.

– Прекрасно. В таком случае я единственный наследник и фактический владелец компании. Правильно?

– Да, – кивнул Иосиф Борисович. Он продолжал качать головой, изучая обе копии бюджета.

– Давайте все еще раз проверим, – предложил Гогоберишвили.

– Ничего не нужно проверять, – возразил Ринат, – вы уволены, господин Гогоберишвили. Мы больше не нуждаемся в ваших услугах.

Было слышно, как испуганно пискнула Тамара. Для нее генеральный директор компании с таким оборотом был недосягаемой вершиной. Она даже не могла мечтать когда-нибудь оказаться рядом с ним. Вахтанг Георгиевич чуть не задохнулся от неожиданной новости.

– Что? Что вы сказали? Что ты мне сказал?

– Вы уволены, – жестко повторил Ринат, – прямо сейчас. Соберите вещи и уходите.

– Ты кто такой? Откуда вылез? Я Гогоберишвили. Меня вся Москва знает.

– Какая у него была зарплата? – брезгливо спросил Ринат у адвоката.

– Четыреста тысяч долларов и еще премиальные, – ответил Плавник, отводя глаза.

– Как у президента США, – безжалостно добавил Ринат, – неплохо. И при такой зарплате он еще умудрялся воровать. Уходите, господин Гогоберишвили. Я же вам сказал, что вы уволены.

– Ты кто такой? – закричал хозяин кабинета. – Я тебя в порошок сотру! По стенке разотру! Думаешь, если тебе так повезло, ты Гогоберишвили уволить можешь? Я только пальцем шевельну, и ты живым из этого кабинета не выйдешь. Я тебя размажу…