Чингиз Абдуллаев - Наследник олигарха

– Кроме акций нефтеперерабатывающего предприятия, ваш покойный родственник владел еще несколькими компаниями. В том числе транспортной компанией во Львове, – сообщил Плавник.

– Нет, – возразил Гребеник, – он ее продал за полтора месяца до своей смерти.

– Как это продал? – не понял Леклерк. – По нашим документам эта сделка не проходит.

– Продал, – подтвердил и Гомозков. – Он мне говорил об этом. Сказал, что компания приносит одни убытки…

– По нашим документам чистая прибыль транспортной компании за прошлый год составила полтора миллиона долларов, – осторожно заметил Иосиф Борисович.

– Возможно, – кивнул Гомозков, – но он решил ее продать. Может, он рассчитывал на большую прибыль.

– Сколько могла стоить такая компания? – спросил Дрюмо, с трудом подбирая слова.

– Я думаю, миллионов тридцать или тридцать пять, – сообщил Гребеник. – У них были совсем новые автобусы. И свои филиалы в Ивано-Франковске и Днепропетровске.

– Может, даже чуть больше, – добавил Гомозков, – миллионов сорок. Так будет точнее.

– У нас нет никаких сведений о продаже компании, – признался Леклерк.

– А почему он должен был сообщать адвокатам о продаже своей компании? – усмехнулся Гомозков. – Это его собственность. Хочет – продает, а не хочет – оставляет у себя. Или ваши законы запрещают продавать свою компанию?

– Вы не совсем понимаете, – вежливо сказал Леклерк. – Дело в том, что мсье Глущенко имел французское гражданство и был обязан сообщать о покупках и продажах такого рода, чтобы платить налоги. Если он получил, кроме полутора миллионов долларов прибыли, еще и сорок миллионов долларов за свою компанию, то налоговые службы нашей страны должны были узнать об этом первыми. Но у нас нет никаких сведений о продаже компании.

– Тогда не знаю, – растерялся Гомозков, – может, он хотел сообщить об этом потом. Или перевести компанию на другое имя. Он иногда так делал.

Дрюмо что-то быстро сказал Леклерку. Тот сразу спросил:

– Вы говорите об акциях металлургической компании в Нижнем Тагиле?

– Да. Он перевел их на другую компанию еще в прошлом году.

– Верно. Но мы считаем, что он не имел права на подобные действия. Нам удалось установить, что это был не перевод акций, а фактическая продажа с тем, чтобы избежать налогов. Он сначала перевел акции в некую фирму, созданную специально для отмывания денег, а затем перепродал их основному владельцу акций. Сумма сделки составляла около ста миллионов долларов, но никакие налоги уплачены не были.

«Кажется, мой родственник был законченным жуликом, – подумал Ринат. – Хотя чего я ожидал? Нельзя сделать такие деньги за несколько лет, это всем понятно».

– Мы проведем комплексную проверку всего имущества погибшего, – сообщил Леклерк, – но в любом случае все налоги должен будет уплатить его наследник. И боюсь, что сумма долга государству будет непомерно высокой.

– Не совсем, – радостно вмешался Плавник. – Дело в том, что это Глущенко был французским гражданином, а мсье Шарипов является российским гражданином, и мы можем применить в данном случае налогое законодательство нашей страны.

– Но он получает наследство французского гражданина, – мягко возразил Леклерк.

– Российскими акциями, – еще радостнее сообщил Плавник. – Не забывайте, что мсье Шарипов может отказаться от части акций в пользу другого российского гражданина, и тогда это будет передача прав от одного гражданина нашей страны другому.

– Согласно французскому законодательству, приоритетной является форма наследования, при которой… – начал Леклерк.

– Подождите, – вмешался Ринат, – я уже понял, что нужно будет платить огромные налоги. Но мне кажется, это ваша забота, господа адвокаты, сделать так, чтобы я уплатил как можно меньше. Вы ведь получаете свои проценты именно за свою работу.

– Грубо, но точно, – неодобрительно заметил Плавник. – Я хочу дать вам совет, господин Шарипов. Не нужно никогда так разговаривать со своими адвокатами. Мы ваши друзья, партнеры, если хотите. Ваши основные советчики и защитники ваших интересов. А вы считаете нас нанятыми рабочими, которые должны починить вашу покосившуюся дверь.

– Извините.

– Ничего. По существу вы правы. Наша задача защищать ваши интересы, и мы обязаны сделать все, чтобы вы как можно быстрее получили наследство вашего покойного дяди и заплатили как можно меньше налогов.

Разговор продолжался. Ринат, понявший, что допустил ошибку, огорченно замолчал и больше не вмешивался в разговор. Лишь однажды Гомозков его спросил: