Андрей Поповский - Каратила

Зауру в это время было чуть за тридцать. Это был высокий длиннорукий и длинноногий сухощавый мужчина с едким насмешливым взглядом, глядя на которого со стороны, никак нельзя было бы заподозрить его в особых бойцовских качествах. Но когда Заур становился в стойку, опытному глазу сразу становилось понятно, насколько страшен этот противник. Он действительно был классным технарем, с великолепно поставленными ударами руками и ногами и феноменальным бойцовским чутьем. Он наносил свой удар именно тогда, когда его противник был наименее к этому готов.

Тренировал Заур очень жестко, но хорошо. Его ученики считались одними из лучших в городе, да и не только в городе. Он был сторонником филигранной техники, скорости и точности нанесения ударов. На тренировках он основное внимание уделял именно технической правильности и скорости нанесения ударов, а также нюансам этих технических действий в разных ситуациях.

Попасть в его закрытую группу было почти невозможно. Он был сторонником традиционных восточных отношений Учитель- ученик, и кандидатам в его ученики приходилось буквально на коленях вымаливать у него разрешение заниматься в группе, но зато прошедшие этот отбор, очень ценили свое место у него в зале и тренировались, буквально отдавая все силы постижению исскуству боя. К сожалению, он редко брал к себе людей других национальностей, предпочитая тренировать преимущественно осетин. Истинный сын своей земли Заур был буквально захвачен идеей возрождения осетинского народа и очень неохотно шел на то, чтобы тренировать бойцов других национальностей. Несмотря на это, в обычной жизни он вполне нормально и весьма по-дружески общался с людьми всех национальностей. Егор с Закиром неоднократно бывали у него в гостях вместе с Аланом и Мариком, которые быстро вошли в ближайший круг его учеников.

Заур был очень интересным собеседником, начитанным, очень хорошо знающим историю и умеющим связно и очень грамотно излагать свои мысли. При этом он проявлял себя весьма авторитарным человеком и не терпел возражений, когда речь шла о чем-то важном именно для него. Он полностью разорвал отношения со многими своими учениками, которые нарушили не писанный кодекс взаимоотношений с учителем. В семейных отношениях Заур поддерживался старых горских обычаев, он старался не брать на руки в присутствии посторонних своего маленького сына, считая, что мужчине непозволительно прилюдно показывать свою любовь к детям, не позволял жене сидеть за столом рядом с гостями, и даже не называл ее по имени в присутствии чужих. Когда у него дома были гости, его жена лишь изредка появлялась в комнате, где находились посторонние и то только для того, чтобы поменять посуду на столе. Егор и Закир не попавшие в группу к Зауру, все так же продолжали тренироваться у Казика, впрочем на тихую, перенимая у друзей многие нюансы техники Заура, которыми те с ними охотно делились.

Как-то Егор стоял на улице в компании студентов разных факультетов института. Делать им было особо нечего, и они болтали о том, о сем. Слово за слово, и их разговор плавно перетек на сравнение различных школ единоборств, к этому времени в изобилии расплодившихся по городу. Одни отстаивали преимущества каратэ, называя разных тренеров, которые, по их мнению, были самыми искушенными в этой области. Другие делали упор на немногочисленные пока школы ушу. Третьи отстаивали иные стили, очень успешно развивающиеся в их республике в последние годы.

— Я, конечно, далек от всего этого, у меня другие интересы, но вот что я вам скажу. Фигня все это! — вдруг заявил Сергей Тибилов, учившийся на четвертом курсе строительного факультета — То есть, конечно же, не фигня, а просто спорт, ограниченный правилами, ничем не хуже и не лучше того же бокса.

— Ну а что же тогда, по-твоему, не фингя? — ехидно спросил Егор

— То, что преподают в органах или спецназе для очень ограниченного круга людей, а именно прикладная работа не на выигрыш по каким либо правилам, а на уничтожение противника.

— Ну да, Серега, это ты мне, который уже пять лет вместе с охраной первого секретаря и угрозыском тренируется, рассказывай. Там, может быть, только несколько человек в рукопашке неплохо волокут, и то все они бывшие спортсмены. Видел я, что у них там по планам отработки — загиб руки за спину, конвоирование и прочая лабуда, которая прокатит только против в доску пьяного или обкурившегося дохляка.

— Ты Егор, пожалуйста, не путай кислое с пресным, — спокойно возразил Сергей. — Я говорил не о простых ментах или охранниках. У меня дядя служил офицером в спецназе, он в Афгане был и еще во множестве разных мест, о которых особо не распространяется. Вот их действительно учили. Его пару лет назад комиссовали по ранению, он теперь инженером на заводе работает, но до сих пор продолжает тренироваться с парой учеников. Они себе оборудовали подвал около финансового техникума, там у них два зала. Один с борцовским ковром, с грушами и всякими там тренажерами — прямо Шаолинь какой-то. А во втором зале у них качалка со штангой и прочим железом.