Андрей Поповский - Каратила

Егор поселился вместе с Гимбатовым и еще десятком парней. Через пару часов, когда Егор с Гимбатом собирали железные кровати с провисшими металлическими сетками, в комнату зашел расстроенный Юра Донов. Он держался рукой за левый глаз, прикрывая платком свежий фонарь.

— А по какому такому случаю торжественная иллюминация? — удивленно спросил Гимбат, кивая на его подбитый глаз.

— Да я с Рулем сцепился из-за кровати, — нехотя ответил Юра. — Я себе на складе хорошую кровать нашел, с крепкой не провисшей сеткой, а он у меня ее захотел забрать. Я не отдавал. Ну, слово за слово, вышли из общаги и подрались. Результат, как говорится, налицо.

Руль — это было прозвище Тамика Вариева, одного из троицы блатных недорослей. Кроме Руля в тройку входили Армен Оганесян — Ара и Костя Киреев — Кот. Они с самого начала держались нагло и заносчиво, свысока поглядывая на остальных студентов. Институт был нужен им только для того, чтобы отмазаться от армии.

— Ладно, не расстраивайся, шрамы украшают мужчину, — утешил Юру Гимбат и, обращаясь к Егору, заметил: — А этим орликам надо будет как-нибудь крылышки-то обрезать.

— Угу, — кивнул Егор, соглашаясь с новым приятелем.

После обустройства студентов собрали на улице, где и провели распределение по бригадам. Кот и Руль пристроились на кухне, а Ара попал в бригаду Егора и Гимбата, которого как бывшего флотского старшину назначили бригадиром. Вечером после ужина Егор с Гимбатом вместе вышли в спортгородок и от души повозились. Несмотря на занятия каратэ и тренировки с Люлю, Егор ничего не мог в борьбе поделать с более легким, но удивительно вертким Гимбатом.

— Да ладно ты не расстраивайся, — утешил его Гимбат. — Я борьбой с самого детства занимаюсь, на республике брал первое место до армии. Ты, вообще-то, неплохо борешься, просто тебе пока опыта и техники не хватает.

После завтрака к общаге подогнали несколько раздолбанных бортовых "зилков", в которые со смехом и шутками погрузились студенты, после чего их развезли по полям. Бригаде Гимбата досталось бескрайнее поле кормовой свеклы. Студенты, бродя по полю, сначала собирали ее в кучи, а потом грузили в прицеп, который таскал за собой старенький колесный трактор. К обеду у Егора от частых наклонов ныла спина. Он с тоской посматривал на часы, торопя стрелки, ползшие по циферблату ужасающе медленно.

Егор кидал огненные взгляды на Ару, который попал в эту же бригаду. Ара всячески сачковал, все время отлынивая от работы. Он предпочитал болтать с девчонками, занятыми более легкой работой, или кататься на крыше трактора, в прицеп которого грузили убранную свеклу.

— Армен, ты бы поменьше своим языком трепал, а лучше слез бы с трактора и поработал бы хоть чуток. Или мы за тебя должны вкалывать? — наконец, не выдержав, крикнул ему Егор

— Это что еще за бык тряпичный голос подал? Ты смотри-ка, молодой, а совсем нюх потерял, — удивился Ара. — Ты бы, конь педальный, замолчал, пока я тобой не занялся.

Взбешенный Егор мгновенно взлетел на кузов прицепа и толчком сбросил Армена на землю. Потом он спрыгнул вслед за ним и подождал, когда тот, оправившись от изумления, встанет на ноги.

— Да ты охренел! — Армен замахнулся и резво кинулся на Егора.

Тот встретил его мощным прямым ударом ноги в живот, от которого Армен упал на землю и сдулся как шарик, проткнутый иглой.

— Ну сука, сегодня вечером тебе конец наступит! — все еще сидя на земле, с ненавистью просипел Армен.

— Вякни-ка еще раз. Я тебе снова врежу, тогда ты точно до вечера с земли не встанешь, — пообещал ему Егор.

В это время на крик девочек прибежал Гимбат, выполнявший обязанности бригадира.

— Что за шум? За что физиомордии друг другу полируем?

Выслушав возмущенные крики девчонок, Гимбат подытожил:

— Ну и правильно он ему дал. Надо бы сильнее, но на первый раз и так сойдет. Молодец! — повернулся он к Егору. — Я сам ему хотел врезать, он у меня уже вот где сидит, — Гимбат провел ребром ладони по горлу.

После ужина, когда усталый Егор лежал в комнате на кровати и читал книгу, его вызвал в коридор парень из параллельной группы. Он попросил Егора помочь ему перенести тяжелые вещи. Егор, накинув куртку, вышел из комнаты. Гимбат, сидевший на своей кровати и зашивавший рубаху, порванную на поле, только молча проводил его задумчивым взглядом.

Егор вышел на улицу, и парень повел его к углу здания. Уже стемнело, и только тусклая лампочка освещала вход в общагу. Когда Егор свернул за угол вслед за провожатым, он увидел блатную троицу, стоявшую чуть в стороне, около стены общаги.