Сергей Москвин - Мастер-класс для диверсанта

Возвратившись в часть, Муромцев и Ветров в сопровождении Осипова направились в штаб в надежде разыскать там Чернышова. Дежурный сообщил оперативникам, что полковник Чернышов находится на совещании, организованном командиром части.

– Ничего страшного, вы оставайтесь здесь. Я сам расскажу полковнику Чернышову о результатах нашей поездки в Моздок, – сказал майор Осипов.

Сам он приоткрыл обитую искусственной кожей дверь и, не спрашивая разрешения, вошел в кабинет, в котором шло совещание.

Собственно, оно уже закончилось, и Осипов стал свидетелем лишь заключительного разговора начальника военной базы с полковником Чернышовым.

– Павел Андреевич, вы же сами слышали, что сказал командующий, – говорил начальник военной базы. – Ни о каком пересмотре, а тем более изменении плана завтрашних охранных мероприятий не может быть и речи. План согласован с командованием всей группировки федеральных сил и одобрен Москвой. Вы понимаете, что это значит? Представители всех силовых структур: армии, Министерства внутренних дел, Управления ФСБ по Северной Осетии, вашей службы – уже получили соответствующие задания. А вы сейчас предлагаете все это менять. Да для того, чтобы обеспечить надежное взаимодействие всех этих структур, потребуется несколько дней, а до визита премьера осталось меньше суток.

– Я не веду речь о том, чтобы менять весь план. Да это и не нужно, – терпеливо возразил Чернышов. – Но это не значит, что мы должны просто махнуть рукой на вновь открывшиеся обстоятельства. В рамках общего плана охранных мероприятий мы должны сделать то, что еще в наших силах.

– Что?! Что я, черт возьми, могу сделать?! – взорвался начальник военной базы. – Выставить дополнительное оцепление? Взять несколько прибывающих из пополнения рот и приказать им окружить военную базу и аэродром вторым кольцом? Да солдаты, стоящие в оцеплении первого и второго кольца, перестреляют друг друга.

Начальник военной базы утрировал. Он понимал, что дело вряд ли дойдет до стрельбы, хотя подобный инцидент тоже не исключался. Дело в том, что солдаты, уже выделенные для оцепления военной базы и аэродрома, имели приказ не подпускать к своим позициям никого ближе чем на триста метров. Любого, кто нарушит этот приказ, следовало считать потенциальным противником. Развертывание второго кольца оцепления на этом рубеже входило в противоречие с задачами, поставленными солдатам первого кольца. И если эту проблему еще можно было как-то решить, то в случае прорыва диверсантов через внешнее кольцо оцепления солдатам второго и первого кольца пришлось бы стрелять навстречу друг другу.

– Это один момент, – продолжал начальник военной базы. – Есть и второй, не менее важный. Если в оцеплении будут участвовать солдаты из разных подразделений, то как они вообще отличат своего от чужого? Ведь вы сами говорили, что диверсанты могут быть одеты в форму военнослужащих Российской армии.

– Я и не говорю о том, чтобы привлекать для охраны военной базы дополнительные подразделения, – ответил Чернышов. – У нас и без этого достаточно сил, просто их нужно разумно использовать.

– Тогда чем конкретно вас не устраивает нынешний план? – спросил начальник военной базы.

– Тем, что охрана военной базы и аэродрома осуществляется на ближних подступах. Трехсотметровая зона безопасности, которую обеспечивает кольцо оцепления, является эффективной защитой от снайпера с винтовкой, но никак не от стрелка с крупнокалиберным пулеметом. Потому что, располагая таким оружием, диверсанты могут открыть огонь по премьеру, находясь за пределами трехсотметровой зоны безопасности.

– Вы проводили пристрелочные испытания пулеметов «корд»? – обратился начальник военной базы к присутствующему на совещании командиру мотострелкового батальона.

– Так точно, – ответил тот.

– Доложите товарищу полковнику из Управления по борьбе с терроризмом их результаты, – приказал начальник военной базы.

– Мы провели серию испытательных стрельб по неподвижным и перемещающимся ростовым мишеням с разных дистанций, – сообщил командир батальона. – Результаты этих стрельб таковы. На дистанции до трехсот метров и неподвижная, и перемещающаяся мишень поражается первой же очередью. Во всех случаях для поражения цели пулеметчику потребовалось не более двух секунд. При этом он расходовал от трех до пяти патронов. На дистанции пятьсот метров при стрельбе по неподвижной мишени результаты те же. Для поражения перемещающейся мишени требуется чуть большее число боеприпасов. От восьми до десяти патронов, – уточнил командир батальона. – Последние испытания были проведены на дистанции тысяча метров. Здесь, чтобы поразить неподвижную мишень, пулеметчику потребовалось от пяти до десяти патронов. Для поражения перемещающейся мишени он расходовал пятнадцать-двадцать.