Михаил Март - Лифт в преисподнюю

Трифонов достал лист бумаги, развернул его и показал Дружникову.

— Когда-нибудь видели такой рисунок?

Старик долго его разглядывал, лицо оставалось холодным.

— Похоже на какой-то герб. Красиво.

— Эта татуировка обнаружена на плече у Бесфамильного. Кто-нибудь из команды мог носить такую?

— Нет, однозначно. В те времена Андреевский флаг не был еще символом флота. И лозунг «Российскому флоту виват» звучит не по-современному. В те времена лозунгом была фраза «Слава Советским морякам!». Это да. Но колоть лозунги на теле никто не станет. И у Гены наколок не было. Я это могу утверждать. Он же пловец, член сборной Северного флота, я его частенько видел в одних плавках.

— Хорошо, Афанасий Григорьевич, сейчас у меня к вам больше нет вопросов. Но видеться нам придется теперь часто.

Спускаясь по лестнице, Трифонов обратился к Наташе:

— Вы, Наташенька, самый дотошный член нашей бригады. Пожалуй, вам и стоит заняться этим вопросом. Жена Чарова не знает, когда появилась эта татуировка. Попытайтесь проследить жизнь Чарова после возвращения на родину из Франции до выписки из госпиталя.

— Александр Иваныч, неужели так важно, когда этот рисунок появился на теле Чарова? — удивился Куприянов.

— Конечно. Меня также интересует, у кого еще может быть такая татуировка. Обычно это делают за компанию. Особенно, если под рукой есть высококлассный мастер. Ведь татуировка большое искусство.

Чарова похоронили с помпой на Волковском кладбище. Труп из морга получила Татьяна Чарова, оплачивала похороны компания «Русский Версаль», а место на кладбище выделила мэрия. Стало известно, что в устройстве похорон участвовал Барзай. Подвернулся удобный случай встретиться с загадочной и недоступной личностью.

Известный ювелир, что не было секретом, занимал высокий пост и заведовал вопросами культуры. К чиновнику такого ранга на кривой козе не подъедешь, вот почему отдел по экономическим преступлениям держался от него на почтительном расстоянии, хотя имелось достаточно материалов по поводу теневой деятельности комбинатора.

Не думал Трифонов, что разговор с Барзаем состоится в мэрии. Барзай принял полковника и его помощника капитана Куприянова очень тепло, с открытой улыбкой. В глазах хозяина кабинета следователь не увидел ни малейшего намека на волнение.

— Присаживайтесь, господа. Рад помочь, если смогу. Это мой долг гражданина.

«Сколько пафоса», — подумал Трифонов.

Сели, долго мерили друг друга взглядами. Наконец Трифонов спросил:

— Вы были знакомы с господином Чаровым?

— Конечно, — ответил не задумываясь Барзай. — В мэрии Геннадия Устиновича хорошо знают. Его проекты здесь приветствовались. Они касаются зон отдыха, как в городе, так и в пригороде. А потом я был на его похоронах, если вы знаете. Мэрия выделила место на Волковском кладбище. Будем ставить ему памятник. Жаль, очень жаль. Удивительный был человек.

— Вы знаете, когда он погиб?

— К сожалению, узнал слишком поздно. Его бывшая жена обратилась на фирму, которую возглавлял Геннадий Устиныч, а они связались с нами. Кощунство. Человек пролежал десять дней в морге, и никто его не хватился. Кстати, в день его смерти я находился на расстоянии в пару километров от места трагедии. Мы должны были встретиться и думаю, что он ехал на встречу со мной в заповеднике «Три пескаря» на озере Кавголовское. Мы собрались с небольшой компанией поудить рыбку, но Геннадий Устинович так и не приехал. И не мог приехать, как выяснилось потом.

— К вашему ювелирному бизнесу Чаров имел какое-то отношение?

— Нет, никакого.

— А разве он не бывал с вами на аукционе в Лондоне, Амстердаме, Париже?

— Нет. Наши пути перекрещивались за границей, но по совпадению. Случайность, не более того.

Трифонов не хотел давить на Барзая. Фотографии с аукционов и счета из гостиниц ничего не доказывали. Что ему можно предъявить? Желаемого результата Трифонов не добьется.

— Что еще вас связывало с Чаровым?

— Я его душеприказчик, если можно так выразиться. Он вручил мне свое завещание. Кажется, его бывшая жена знает об этом. Секретарша говорила, что госпожа Чарова несколько раз звонила сюда, но меня не заставала на месте. Оставила свой домашний телефон, но я пока еще не звонил. Слишком занят. Догадываюсь, что ее интересует завещание. Но адресовано оно сыну, и я должен вручить документ ему.

— Можно взглянуть на это завещание?

— Конечно. Никакого секрета тут нет. — Барзай встал и направился к сейфу. — Геннадий Устинович завещал свою долю в компании «Русский Версаль» Андрею, но с некоторыми оговорками. Сын носит фамилию и отчество второго мужа матери. Чаров настаивает на перемене фамилии и отчества в соответствии со свидетельством о рождении. Он хочет, чтобы было продолжение рода. У него же появился внук.