Михаил Март - Лифт в преисподнюю

Все чего-то ждали. Боевые расчеты были приведены в готовность номер один. Но на борту корабля соблюдалось полное спокойствие. Команда всячески пыталась скрыть напряжение.

Наконец поступил сигнал: «Первая партия для переправки готова».

— Определите четырех матросов для высадки на берег и подготовьте еще две четверки в резерв, — приказал капитан старпому.

— Так точно, будет исполнено, товарищ командир. На борт хлипкого прогулочного корыта спустились

четверо матросов. Юра Дейкин, Гена Бесфамильный, Толя Рубцов и Галкин. Легкий катерок направился к берегу. Ребята немного волновались, но старались держаться с достоинством.

Десять минут, и они подошли к пирсу. Вдоль берега вытянулась шеренга вооруженных повстанцев.

— Сколько их? — спросил Дейкин и сам же ответил: — Не менее тысячи. Интервал — метр. Живой забор из пушечного мяса, вооруженный нашими же автоматами. И что ты натворил, дядя Калашников?

На берегу их встретил офицер и провел сквозь кордон в стеклянный корпус порта.

Людей держали за ограждениями, будто табун лошадей. На узких переходах второго этажа стояли солдаты с автоматами и с холодным презрением наблюдали за происходящим внизу. В «загоне» толпилось человек пятьдесят, кондиционеры не работали, и люди обливались потом.

— Оставайтесь здесь, — приказал морякам офицер. Он говорил по-русски, но с сильным акцентом. — Катер нам дали только один. Будем отправлять с вами на крейсер по пятнадцать человек. Ждите. Мы обязаны проверить документы каждого. На это уйдет время. И еще. Можете подойти к турникетам и объяснить своим соотечественникам, что кроме паспортов, они ничего с собой не вывезут. Нам некогда устраивать таможенные досмотры. Пусть забудут о своих вещах и думают о себе. К утру тут наберется еще столько же.

Офицер направился к узкому проходу, где стояли солдаты с повязками и готовились к проверке документов. В этом узком горлышке собралась толпа сильнейших, выигравших схватку в давке.

— Обосрались скоты! — проворчал Бесфамильный. — Бугаи вылезли вперед, а всех баб на задворках бросили. Рыцари хреновы. И вот это быдло мы должны спасать!

— Злой ты мужик, Гена, — усмехнулся Дейкин. — Самим бы вернуться. А то ведь чернокожие и передумать могут. Кто знает, что в их обезьяньих черепушках творится.

Геннадий его не слышал. Он не мог оторвать взгляда от девушки, прижатой к парапету где-то в конце загона. В отличие от обезумевшей толпы, она выглядела спокойной и с некоторым презрением наблюдала за своими земляками.

— Класс! Это моя группа крови.

Дейкин поймал его взгляд и вздохнул.

— Кто о чем, а вшивый все о бане. Ты неисправим, Гена. Как бабу симпатичную увидишь, так море по колено.

— Катись оно все к едрене-фене!

Бесфамильный прямиком направился к девушке.

— Красавица! Ты веришь в любовь с первого взгляда?

Девушка даже не взглянула на него.

Она действительно была очень красивой, с огромной притягательной силой. Мимо такой трудно пройти, не оглянувшись.

— Что, матросик, давно за женскую юбку не держался? Сочувствую. Подыщи себе черномазую, они сговорчивее, а морду ей платочком прикроешь.

— Фу, какая грубятина. Глядя со стороны не скажешь.

— А ты поживи пару лет среди горилл, не так заговоришь.

— Значит, тоже по белым мальчикам соскучилась. Глянь на меня. Разве я похож на гориллу?

И она глянула. Сердечко екнуло. Бывает и такое. В любовь с первого взгляда девушка не верила, но оторваться от синих бездонных глаз не могла. Кажется, она влипла. Этого только не хватало.

— Меня зовут Геннадий. Два «н». Можно Гена.

— Таня.

— Чудное сочетание. Геннадий и Татьяна. Я подумал и решил, что ты будешь моей женой. Сотни женщин мелькали перед моими глазами на близких и дальних дистанциях, но мысли о женитьбе никогда не возникало. Осенью я на дембель ухожу. Подождешь меня пару месяцев?

— Только об этом и мечтаю. Матрос-спаситель.

Сам-то ноги унесешь из этой дыры? Я знаю это кровожадное племя. Здесь живы традиции охотников за головами.

— Советский флот непобедим. Мы их бескозырками закидаем, даже карабин в руки брать не нужно.

— Герой. С броненосца «Потемкин», что ли?

— С ракетного крейсера. Так ты выйдешь за меня замуж?

— Подумаю. Когда вернемся в Советский Союз, ты встанешь передо мной на колени с букетом роз в руках и после долгих признаний в любви сделаешь предложение. А в сортире такие вещи не обсуждаются.

— Хорошо. Я человек слова. Скоро мы вернемся домой. Обязательно. Не морем, так на крыльях любви, но я тебя унесу к родным берегам. И розы тебе будут, и предложение.