Михаил Март - Лифт в преисподнюю

Машина сверкала, будто с конвейера сошла. То, что над ней серьезно поработали, никаких сомнений не было. Теперь докажи, что эта та самая машина, которая в аварии побывала и человека сбила! Парню отдали ключи, он сел за руль и уехал. «Нексия» поехала следом. Не мог Стебликов откровенно любопытствовать, совать нос, куда не следует, расспрашивать. Глупо и бесполезно. Он возился с «жигуленком» во дворе. Стартер менял. Сам вызвался. Копался себе потихоньку и по сторонам поглядывал.

Не успел он от одного шока отойти, как ему на голову свалился новый сюрприз. Стебликов чудом успел в машину заскочить и пригнуться на заднем сиденье. Новый гость объявился. На своей «десятке» прямо в ворота заехал. Это хорошо, что Стебликов стоял спиной и был в робе. Из машины вышел подполковник Сюзенков, начальник осельковского ОВД, в штатском. Хорошая была бы встреча!

Гостя вышел встречать сам Рябой, лично. Они долго жали друг другу руки и постукивали один другого по плечу, после чего зашли в дом. Стебликов облегченно вздохнул, но сердце колотилось так, будто хотело ребра ему сломать. Неприятный запах ударил в нос. Он приподнял резиновый коврик и увидел засохшую лужу крови. Уж он-то повидал подобного добра и не сомневался в том, что под ногами кровь. Сомнений не оставалось, кровь ни с чем не перепутаешь. Еще один сюрприз. Немного ли для одного дня?

Подполковник вышел минут через сорок с черным целлофановым пакетом в руках. Прощание с Рябым выглядело столь же трогательно, как и встреча. Наконец, он уехал. А Рябой прямиком направился к машине, где маскировался Стебликов. Пришлось брать отвертку и откручивать ручку двери. Так, на всякий случай.

— Ты где тут зарылся, Парфен?

Лейтенант вышел из машины.

— Ручка заедает.

— Ну, в общем так, парень. Мне твою легенду только что подтвердили. Все сходится с твоим рассказом. Тебя же местный опер на железке брал?

— А у него на лбу не написано, что он местный. Важно, что я от них ушел.

— Знаю. Прямо из прокуратуры, и конвой в браслеты заковал. Вижу, ты малый серьезный. Но пока из зоны я маляву не получу, ты еще не свой. Ну а сегодня вечером я тебя в деле проверю. Посмотрим, какой ты шустрый. Пройдешь через карусель, поверю тебе, денег дам, и поедешь в Красноярск. Там хорошая бригада из моих корешей сколочена. Примут и пригреют согласно статусу. Здесь тебе оставаться опасно. Рано или поздно возьмут за задницу. Тебя днем с фонарями и собаками ищут. Плюнул ты им в рожу так, что отмыться не могут. Попадешься, менты на тебе отыграются. До смерти замолотят, за ними не заржавеет.

— Я так думал, что у тебя крыша надежная.

— Надежная. Да только не будешь ты в четырех стенах сидеть. Не для того на волю рвался. А в город выскочишь, и ни одна крыша не поможет. Мы уже четверых потеряли за полгода. Хватит! Наглеть надо тоже с умом, а не подставлять задницу за здорово живешь.

— Может, ты и прав. Советы я люблю выслушивать, но делаю всегда так, как считаю нужным. Конечно, если я один за все в ответе, а не тащу за собой хвост.

Рябой ничего не ответил, хлопнул парня по плечу, криво усмехнулся и пошел в барак, оставив Стебликова наедине со своими мыслями.

Самое что ни на есть стандартное убийство, из тех, которые, несмотря на свою примитивность, практически не раскрываются. Такие принято называть «заказными». Труп лежал у входа в подъезд старого дома на Синопской набережной. К приезду Трифонова тут уже поработали ребята из местного отделения, зону оцепили, свидетелей усадили в машину. На этот раз очевидцев хватало. Судмедэксперт осмотрел труп, а потом за дело взялся Дымба.

— Ну что, Валентин? — с безнадежностью спросил Трифонов. — Опять в затылок?

— Да, Александр Иваныч. Видимо, та же рука стреляла, что и в квартире Чарова. Попадание точное. И опять из мелкашки. Не могу я понять логики убийцы, хоть режь меня. Глупо. Парню остался один шаг до двери. Промах — и жертва вбегает в подъезд, железная дверь захлопывается. Все! Пусть он даже код знал и побежал бы за ним следом, я имею в виду киллера, но это же потеря времени. Играть в догонялки среди бела дня при полном дворе люда в трехстах метрах от отделения милиции? Бред какой-то!

Трифонов окликнул Куприянова.

— Семен, где свидетели?

— В «рафике» сидят.

— Пойдем поговорим.

Наташа пошла с ними. Она считала себя правой рукой Трифонова. Не потому, что возомнила себя его заместителем, а в прямом. Ей приходилось вести протоколы допросов, мелочи и детали заносить в блокнот. Одним словом, писать. Трифонов только слушал и раскладывал полученную информацию в ячейки своего мозга, он никогда ничего не забывал, но кому-то ведь нужно вести протоколы, это же официальная работа, а не прогулки по парку.