Альберт Байкалов - Оборотень следов не оставляет

– Эти люди уже наказаны, – Амирбек потрепал парня по плечу, потом взял его за руку и вложил сверток в ладонь. – Забирай. Здесь пять тысяч долларов. Это я должен был отдать Тархану. Но не суждено. Он умер как настоящий мужчина.

– Вы не зайдете?

– Нет, – покачал головой Амирбек, удивляясь самообладанию родственника. – Это опасно.

– Мы знали, что этим все кончится, и ждали. Ведь он уже не мог вернуться домой, – охрипшим голосом проговорил Герха. – Ему оставалось только умереть.

– Зачем так говоришь? – спросил Амирбек расстроенным голосом. – Мы верим в свою победу. Я знаю, что наступит день, когда мы вернемся домой без опасения быть убитыми или арестованными. Эта земля дана нам Аллахом, и мы вернем ее себе.

С этими словами Амирбек закрыл дверцу и завел машину. Он сам не верил сказанному, но обязан был так говорить. И от этой бравурности самому было тошно.

Они проехали до середины села и повернули направо. Проскочив по небольшому переулку, оказались на дороге, которая шла через сад. В этом году он выглядел не так уныло, как раньше. Была убрана прошлогодняя листва, спилены высохшие ветви, а вместо старых деревьев появились новые саженцы. Исчез рыжий от ржавчины бронетранспортер, сгоревший еще в девяностых. За садом потянулись свежевспаханные поля. В открытые окна вместе с ветром ворвался запах земли. На душе Амирбека стало тоскливо. Дорога постепенно пошла на подъем. Вскоре поля сменил лес. Амирбек гнал на всю катушку. По днищу весело стучали мелкие камешки, но на душе было неспокойно. Навстречу то и дело попадались машины, в каждой из которых могли оказаться милиционеры или его знакомые. В любом месте можно наткнуться на пост. Конечно, сейчас их не так много, как раньше, когда на некоторых участках они располагались с таким расчетом, чтобы с одного можно было видеть, что творится на другом, тем не менее в последнее время они спонтанно возникали в самых неожиданных местах. Нервы были на пределе.

Степень опасности своей затеи он в полной мере осознал только на въезде в Курчалой. Там спасло чудо в лице Надиа. Он посмотрел на женщину в зеркало заднего вида. Она отрешенно смотрела в окно. Не желая больше испытывать судьбу, Амирбек свернул с шоссе на лесную дорогу. Надрывно урча двигателем, машина вскарабкалась на первый подъем, съехала вниз, подскакивая на ухабах, снова поднялась уже на более высокую гору. Отсюда стало видно Гансолчу. Навестив здесь Халида, который устроился у надежного человека, они снова поедут лесом. Пока светло, Амирбек планировал горными дорогами выехать к Гелдогене, таким образом объехав Курчалой. Он не хотел возвращаться через село, где его особенно хорошо запомнили милиционеры. Кроме того, поехав этой дорогой, он намеревался встретиться с Халидом. Эмиссар говорил, что после того, как выполнит поручение Амира, на некоторое время поселится здесь. Амирбеку нужна была ясность. До сих пор, кроме визита эмиссара, он не чувствовал никакой активизации боевиков. Стало казаться, что его небольшой отряд вообще один. Особенно это чувство обострилось после организованной у реки Мартанка засады. Кроме того, были на исходе деньги. Амирбек провел сразу три операции, поэтому Халид должен за это поощрить.

Надиа тихо сидела сзади, ничем не напоминая о своем присутствии.

Деревья сменились мелким кустарником, за которым потянулись сложенные из камней заборы. Амирбек проехал лабиринтами переулков между саманных домиков и оказался на улице, состоящей из добротных кирпичных строений. Снова охватило волнение. Здесь его тоже могут узнать, но это полбеды. Он как-то сразу не подумал, что своим визитом днем может подставить Халида. Но деваться уже некуда. Вот и проезд между двумя дворами. Дальше, на следующей улице, нужный адрес. Амирбек повернул руль, выворачивая из-за угла, и тут же его словно ударило током. Прямо перед носом машины возник милицейский «уазик». Он надавил на тормоз. Поздно. От удара грудью о рулевое колесо лязгнули зубы. Амирбек охнул. Надиа словно снаряд полетела вперед, однако застряла между сиденьями.

Амирбек открыл глаза. На левую сторону выскакивали одетые в камуфлированную форму милиционеры. Он скрипнул зубами, с трудом наклонился, нащупал под сиденьем «АПС», потом повернул голову вправо:

– Ты цела?

– Да, – выдавила из себя девушка.

Амирбек выпрямился и тут же боковым зрением заметил, как в окошке слева появилось круглое лицо милиционера. Ручка пошла вниз. Амирбек дважды выстрелил прямо через дверцу. От грохота в спертом пространстве зазвенело в ушах. Он выбросил руку в сторону дверей со стороны пассажира – там тоже маячил человек в форме. Еще две пули прошили дверцу. Ему показалось, что он услышал вскрик. Амирбек потерял от грохота рассудок. Пистолет казался панацеей. Он забыл, что сам уязвим. В это время сквозь шум в голове Амирбек услышал треск автоматной очереди и кубарем вылетел из машины на дорогу. Все было как во сне. Нога подвернулась, и он упал, больно ударившись левым боком о твердую, словно камень, землю. Из-за милицейского «уазика» выскочил сержант с автоматом наперевес. По всей видимости, он подумал, что ему удалось ранить злодея. С перекошенным от злости и страха лицом милиционер бросился к Амирбеку. Когда он увидел, что боевик целится ему в грудь, то от неожиданности споткнулся на ровном месте и тоже упал. С головы слетела фуражка. Амирбек не растерялся и выстрелил ему прямо в темя. Морщась от боли, быстро встал. Оглядел проулок, присел и посмотрел под машину. Вода не текла – значит, радиатор цел, а больше здесь особо ломаться нечему. Он сунул пистолет за пояс, схватил сержанта за плечо и перевернул на спину, снял с него ремень автомата и устремился к машине. Уже через минуту они задом возвращались через переулок на центральную улицу. Оставались считаные метры, когда Амирбек увидел выскочившего под колеса ребенка. Нервы сдали, и он крутанул рулем. Раздался треск, скрежет, машина въехала задом в сложенный из камней и глины забор и снова заглохла.