Сергей Зверев - Сафари как страшный сон

Когда он закончил, все дружно переглянулись, только Савичев ничем не выдал своей заинтересованности. Даже поглощение баранины и сыра не было им приостановлено.

– Не все, папа, – неожиданно заговорила девочка, до этого момента незаметно стоящая в стороне, – та женщина подарила мне тетрадку с цветками.

– Что подарила? – переспросил ее Савичев с набитым ртом.

– Тетрадку. Я ее сейчас принесу.

Девочка быстро побежала в дом. Затем она вернулась, неся в руке толстую тетрадь.

– Вот она, – она дала тетрадь Савичеву.

Он полистал ее и понял, что это обыкновенный гербарий из засушенных цветков различных растений. Но особое внимание он обратил не на это. Под некоторыми цветками очень аккуратным почерком были сделаны надписи. Они давали краткое разъяснение к тому или иному виду растений.

– Стас, ты, случайно, не знаешь почерк дочурки Аркадия Валентиновича?

Стас подошел и поглядел на несколько строк.

– Как она пишет, я не видел. А может, не обращал внимания.

– Угу, очень содержательный ответ. Ладно, не напрягайся слишком, я твои сомнения развею.

– Это как?

– С помощью достижения цивилизации и моего незабвенного шефа.

Ответ Савичева мало что говорил, и Стас благоразумно решил не продолжать. Раз знает, что делать, то пусть и делает, а там будет видно. Савичев же достал свой сотовый и сделал несколько снимков с одного листа из тетради. Убедившись, что снимки получились вполне хорошими, он со словами «Привет моему шефу» отправил их по ММS понятно кому.

– Так, теперь ждем поклевки, – прокомментировал он свое действо.

Все, кто здесь был, внимательно наблюдали за его манипуляциями. Не прошло и двух минут, как у Савичева зазвонил телефон. Он с улыбкой поднес его к уху.

– Привет, шеф, как там у нас погодка? Здесь вполне ничего.

– Ты что мне за письмена прислал, тебя случайно солнечный удар там не хватил?

– Спокойно, шеф, все в порядке. Это образцы. Мне нужно выяснить, не принадлежит ли этот почерк Алине – или Толику, на худой конец. Тебе срочно надо съездить к Юрчину.

– Олег, порой мне начинает казаться, что я схожу с ума. Но, кажется, только когда я разговариваю с тобой. Может, ты нормально мне объяснишь?

– Да, шеф. Если коротко, то, значит, так. Нам сказали, что недавно нашли два трупа; мы съездили, разобрались – точно два трупа есть. Дальше…

– Это не они? – быстро перебил его Крыжовников.

– Я же говорю тебе, шеф: разобрались, вышла ошибочка. Потом мы поговорили с одними хорошими людьми, и немного погодя я держал в руках тетрадь с сушеным сеном. Между прочим, неплохо пахнет. Так вот, у меня большое подозрение, что эта тетрадь принадлежала нашим ребяткам. Теперь понятно?

– С большой натяжкой будем считать, что так. Жди, через час перезвоню.

– Сгораю от нетерпения.

Но шеф уже отключил связь.

– Вот так, любезный, – Савичев, кладя телефон в карман, обратился к Ботото. – Может случиться так, что твоя дочурка подарит нам надежду. Но независимо от результата, теперь уже стараниями шефа, я просто обязан ее отблагодарить.

В руках у девочки оказалась горка любимых Савичевым карамелек и пятидесятидолларовая банкнота. Малышка растерянно глядела то на свои подарки, то на отца. В глазах того можно было прочесть гордость за свое чадо.

– Я буду только рад, если это вам поможет, – наконец произнес он и взял девочку на руки. – Если так пойдет дело, то кормилицей в доме будешь ты, – Ботото поцеловал дочку в щечку.

Чтобы скоротать время, Савичев вплотную занялся бараниной, запивая ее молоком. Его товарищи еще не успели проголодаться и с некоторой завистью глядели на то, как он расправляется с деликатесом. Ботото, почти не переставая, рассказывал им разные истории из своей аграрной жизни и о местных новостях и происшествиях. И его почти никто не перебивал. Не имея постоянного общества в этом уголке, он энергично растрачивал весь накопившийся словарный поток. Савичев время от времени поглядывал на свои часы; хотя отведенный шефом час давно истек, вестей от него пока не было. Наконец зазвучала долгожданная мелодия. Савичев быстро достал телефон и прислонил трубку к уху.

– Ну что, везунчик, поздравляю, это ее почерк. Юрчин от радости чуть меня в объятиях не задушил. Я его, конечно, попытался немного остудить, сказав, что это только первые шаги, но из этого вышло мало проку. Так что планку ты взял, так ее и держи.

– Шеф, еще немного, и я расплачусь. Для этого осталось всего ничего – только сказать, что мой оклад стал чуть-чуть ближе к достойному.