Игорь Солнцев - Смерть ей к лицу

Он потянул за ноги Витька и перевернул его на спину. С женщиной все было в порядке — она лежала на спине.

В первую очередь Руслан занялся Витьком.

Похлопывание по щекам, сначала легкое, а затем уже и более крепкое, дало результаты — компьютерщик застонал, потом замычал, потом у него стали конвульсивно дергаться губы и кадык — это были новые позывы на рвоту.

— Ну ты и тошнотик, — незлобно проворчал Руслан, приподнял Витька и затряс его, как грушу.

Витёк наконец более-менее осмысленно забормотал.

— Соображать можешь? — на всякий случай спросил Руслан, когда услышал уже из уст Витька связные слова.

— Соображаю, — слабо отозвался электронщик.

Руслан прислонил Витька к стене и принялся приводить в порядок женщину. С ней было, похуже. Приходила она в себя долго, а когда очнулась, тоже долго не могла сообразить, где она находится и что с ней.

Но Руслан решил не обращать на это внимания. В конце концов — чёрт с ней. Пусть и не соображает. Главное, чтобы держалась на ногах. Хотя почему — главное? Он и сам точно не смог бы ответить.

— Ты как, компьютерщик, сможешь идти? Мне вас двоих не потянуть, ты уж извини. Так что попытайся набраться силенок.

Витёк попытался. Кряхтя, но он всё же поднялся, сначала сел на корточки, а затем, придерживаясь рукой за стену, встал во весь рост. И зашатался, как пьяный.

— Мутит меня, — еле шевеля губами, проговорил он.

— Дыши носом, братишка. Медленно, глубоко. И старайся ни о чём не думать. Просто ни о чём.

Витек прислонился боком к стене. Некоторое время он держался и даже понемногу стал возвращаться к жизни, спросил:

— И куда теперь?

— Куда? — Руслан задумался. Поднял автомат, вновь повесил его себе на шею и встал на ноги. — Это вопрос.

Руслан посветил сначала в одну сторону тоннеля, потом в другую. Конца нигде не видать. И везде одно и то же: сводчатые, покрытые слизью потолки, такие же, со слизью, стены и черная поверхность плещущейся внизу воды.

Везде один хрен.

Руслан тяжело вздохнул. Двинуться не в том направлении — значит потерять время. И не только его. Об этом даже и думать не хотелось.

Но через несколько минут думали уже не о направлении. До слуха пленников тоннеля донёсся выстрел. Сначала один, а затем, спустя небольшой промежуток времени, — второй.

— Ну вот и выяснили. — Руслан поспешно поднял женщину и положил её к себе на плечо. — Давай, Витёк, поспешаем. Иначе, сам понижаешь, — звездец.

Витёк всё понял. Подхватив «ноутбук» (тот благополучно приземлился вместе с электронщиком), он даже не стал нашаривать свой фонарик, а двинулся вперед, на ходу протирая целлофан рукавом комбинезона. Как и в трубе, Витёк шёл первым. Сзади, тяжело пыхтя, продвигался со своей ношей Руслан, подсвечивая путь фонариком.

Поворот…

Ещё поворот…

Ещё…

Когда он выглянул за угол, дойдя до поворота, представшая перед его глазами картинка его одновременно и порадовала, и огорчила.

Порадовала потому, что они настигли беглецов.

А огорчила потому, что не всё в порядке было с этими самыми беглецами. Вернее, с одним.

Гера сидел на заднице прямо в воде, бесцельно светил вокруг себя фонариком и тупо смотрел на матово поблескивающий ствол оружия. В метре от него лежало распростертое тело человека с дыркой в груди — оттуда сочилась кровь, стекая в грязную воду.

Гере еще не приходилось убивать из огнестрельного оружия. И теперь он с недоумением смотрел на пистолет, из которого послал пулю в живого человека. Хотя это и получилось непроизвольно, но какая разница — оружие было в его руке, и палец на спусковом крючке — тоже его. А то, что это сам Касьян неумело попытался выкрутить его руку, — уже дело второстепенное.

И вдруг он остро почувствовал гадливость к куску металла, который держал в руке. Гера с остервенением отшвырнул оружие в сторону. Ствол хлюпнул, исчезая в мутной жиже.

И он опять один. Что дальше?

Световое пятно от фонарика заметалось по потолку. А затем он, в который раз, перевёл луч на тело Касьяна. Грудь его хоть и сочилась кровью, но еще вздымалась. Значит, Касьян жив. Пока жив. Но подходить к нему и пытаться чем-то помочь Гере не хотелось. Оказаться рядом с умирающим… От одной этой мысли ему делалось нехорошо.

Куда двигаться? Ход, по которому он собирался уйти отсюда, оказался едва ли не замурован. Девять лет сделали его непроходимым. Все. Это конец. Тупик.

Он сидел в воде, не замечая сырости и холода. Пока не раздался голос. Хорошо ему знакомый.