Игорь Солнцев - Смерть ей к лицу

Что ж это получается? Что ж это выходит? А выходит одно: Лазутин, мой клиент, мне врал. Не знаю, насколько и почему, — но врал. Зачем? И к родителям Марины так спокойненько меня отправил. Опять же — для чего?

Вопросики набегали. А ответ на них мог быть получен только от одного человека — от самого Лазутина. Однако к нему я не поспешила. Ничего, успеется. Переждем, посмотрим. Сами еще как следует все обдумаем. Тем более время у меня еще было. Время, отведенное самим клиентом. То бишь неделя. Хотя — уже меньше. Сутки уже прошли.

Но всё равно — можно не спешить. И в конце концов, я же получила деньги. Уже получила. Так что стоило их отрабатывать. Хотя бы… Хотя бы вот последить за его женой. Вернее, как мне только что пояснили старушки, — бывшей женой. И для чего ему слежка за бывшей? Х-м… Вот те и банкиришка. Загадок наподкидывал, как целый разведывательный отдел.

Я осталась на месте. Но, в принципе, могла с таким же успехом поехать домой. Потому как наблюдение ничего мне не дало. Никакого результата — по сравнению с прошлым днем.

На сей раз Марина вышла из дому только однажды, ближе к обеду. Села в свою иномарку и помчалась по магазинам. Набрала еды, накупила каких-то шмоток и вернулась домой. Что ж. Деньги у неё имелись. Лазутин обеспечивал — я так понимаю. И вчера она подъезжала к банку восполнить кредитку. Значит, доит его и после развода. Каким образом? Вернее, каким крюком ловит? И может, именно поэтому он отрядил меня присматривать за нею?

Ох, как хотелось приехать к банкиру и все у него выведать, но прежде как следует отчитать своего работодателя за то, что водит меня за нос.

Однако я удержалась, как примерная девочка, просидела в машине возле дома Марины почти до вечера и хотела уже плюнуть на это занятие (фигушки я буду здесь ночевать), решила, что на сегодня свою работу уже выполнила, — но тут неожиданно объявился банкиришка. Собственной персоной. Вызвал меня по сотовой связи. И потребовал незамедлительно явиться пред его ясны очи. Ну вот. А я огорчалась, что придётся ждать. Не придётся. Не придётся ждать объяснений от Лазутина.

Правда, когда я к нему ехала, особой радости не ощущала. Чувствовала, что просто так он меня вызвать не мог. Значит, что-то стряслось.

Я как в воду глядела.

Правда, в банк я сразу не помчалась. Заехала домой, вытащила из своего тайника энную сумму баксиков, затем перекусила тем, что у меня завалялось в холодильнике (колбаса, паштет и лечо), и лишь после этого покинула свою квартиру.

Дальше мой путь лежал в больницу. Без труда я отыскала своего прежнего ухажера Жорика, с коим и состоялся у меня бартер — обмен денежных купюр на животворящую плазму, герметически запакованную в полиэтиленовый пакет. На прощание Жорик, успевший уже где-то слегка принять на грудь, — наверное, после удачной операции, а может, и наоборот, — попробовал было вновь заиметь со мной тесный контакт, но, как и ранее, мне пришлось его послать проветриваться в дальние места. Присовокупив, чтобы он в этих самых местах обретался как можно дольше, дабы окончательно остыл. Он не обиделся, только взгрустнул как-то и неуверенно пообещал, что все же еще подождет — может, я одумаюсь. Я, уже покидая его отделение, успела у самой двери напоследок бросить что-то насчет петухов, которые скорее начнут яйца нести, короче, тривиально исказила в свою пользу народную мудрость. Ну да ладно.

Следующей точкой моей остановки был универмаг, где я навестила «кодовский» пункт печати фотографий. Давешняя прыщавая девица меня тут же узнала и быстренько, раболепно, не успела я даже всучить ей корешок квитанции, протянула пакет с заказом.

В пакете лежала пленка с двумя годными для печати кадрами. И два снимка. Меня вполне удовлетворило качество снимков и то, что на них было запечатлено. Так что из этого заведения я вышла весьма довольная.

И лишь после этого поехала в банк.

…Лазутин меня встретил в своем кабинете, сидя за столом. Он выглядел уставшим — потухший взгляд, волевой подбородок покрылся складками, словно измочаленный, рубашка на груди расстегнута, а свободно болтающийся галстук съехал набок. Он сидел, упершись локтем в стол, придерживая голову рукой. Когда я появилась, глянул в мою сторону исподлобья, не меняя позы, и только после этого чуть приосанился, выпрямился.

Дождавшись, когда сопровождавший меня охранник исчезнет, закрыв за собой дверь, он разжал медленно губы и с усилием выдохнул:

— Проходите. Садитесь.