Игорь Солнцев - Смерть ей к лицу

Что ж… По крайней мере, сделать человеку приятное я смогла.

Когда он открыл глаза и увидел меня, то некоторое время морщил лоб, словно приходя в себя от продолжительного забытья, затем всполошился и улыбнулся.

— Я долго спал? — смущенно спросил он.

— Не так чтобы очень. Я купила тебе рубашку, костюм и туфли. Думаю, с размером я не ошиблась. Не в этом же тебе комбинезоне быть…

— Ну?.. — протянул он. — Вот это ты услужила… Свои костюмы мы уничтожили — Раиса приказала. Не возиться же, говорила, с ними… Деньги я верну.

— Само собой, — подтвердила я с усмешкой. — А теперь в ванну.

И он послушно отправился мыться. А я на кухню. Следовало подумать и о еде.

Моей мечте не суждено было сбыться. Он не задержался у меня. Даже на день. И даже на ночь.

На мужиков мне почему-то не везет. На тех, которые нравятся мне. На таких, как этот Кондратьев. От вида бугристого, накачанного тела которых прямо все внутри вскипает. Особенно когда по этому телу возбуждающе стекают капельки воды, которые так и хочется смахнуть языком… Да, старушка, злорадно продекламировал мой внутренний голос, — чокнешься ты когда-нибудь на сексуальной- почве.

А что тут возразишь.

Кондратьев поел, затем попросил телефон и долго с кем-то говорил по межгороду. Затем поднялся, переоделся в новый костюм, отметил, что я на самом деле молоток и угадала с размером. Потом, грустно вздохнув, сообщил, что ему нужно уходить. И, словно читая мои мысли, замотал отрицательно головой, как бы говоря, что… А интересно, что? Фиг его знает.

Он ушёл. Пообещав вернуться. Обязательно вернуться.

И, в общем, он сдержал своё слово. Он вернулся спустя три месяца.

Небольшой областной городок. Частный ресторанчик с неизменной табличкой «CLOSED». Вновь два увальня на входе — руки картинно сцеплены за спиной. Снаружи, прямо у входа, «шестисотый» «Мерседес», возле которого лениво прохаживается водитель.

В ресторанчике на этот раз нет ни уборщицы, ни бармена.

Два человека на своем излюбленном месте — в углу, возле зашторенного окна. Перед одним и другим вновь по бокалу пива.

— Значит, микрочип, — обдумав все, что ему сообщил его собеседник, сделал вывод тот, что постарше.

— Есть маленькая, но все же зацепка. — Кондратьев отхлебнул глоток из своего бокала.

— Туапсе? — Его собеседник пожал плечами, как бы давая понять, что это слишком хрупкая зацепка, а вернее, он её даже за зацепку не считает.

— Я понимаю, что это вполне может оказаться и не так. Я всё понимаю, Сан Саныч. Но нужно всё же попробовать.

— Думаешь, микрочип все еще у него?

— Уверен. Зачем ему расставаться с такой вещью? Микрочип у него. Я убеждён. И мы должны попробовать… Раз уж начали, то пойдем до конца. Вы сами понимаете, как это важно. Для нас — важно.

Сан Саныч, руководитель Братства, организации, в которую входят как бывшие, так и ныне действующие сотрудники органов госбезопасности и внутренних дел [1] Подробнее о Братстве рассказано в романе «Рисковые парни». — Прим. ред. , покачал головой.

— Очень всё зыбко, подполковник. Во-первых, я мало верю в то, что Лазутин всплывет в Туапсе. Это раз. Во-вторых… Если он и всплывет там, то когда? Наверняка он предпримет элементарные шаги по своей безопасности. Как минимум, постарается изменить внешность. На пластическую операцию потребуется время. Так что его всплытие…

— Мы можем подождать. Сколько нужно.

Сан Саныч забарабанил пальцами по столу — это значило, что он лихорадочно ищет решение. Затем боднул головой воздух — решение найдено.

— Что ж, ты прав. С нашей стороны, и с твоей в частности, — проделано уже немало. И до конца действительно нужно пройти. Ты прав и в другом — это важно для Братства… Я сам займусь Туапсе.

— Нужно всё проделать аккуратно, без шума.

— Вздумал меня, старого, учить, а, Павел Никодимович? — хмыкнул Сан Саныч.

Но ответа не получил.

Ждать пришлось не месяц. И не два. Больше трех. Но ожидание оправдалось. Результат воспоследовал.

Он принёс с собой запах осени, благодушия и устроенности в жизни. Двумя последними качествами я не могла похвастаться. Я не была благодушной. И уж устроенности в моей жизни вовсе не наблюдалось. Напротив, жизнь меня почему-то постоянно нещадно била и бьет, а я, как мячик, получая удары, отскакиваю и вновь подставляюсь для очередного удара.

То, что он возвратился, спустя три месяца, говорило об одном — мне стоит готовиться вновь получить тумака.