Дэвид Моррелл - Рэмбо. Первая кровь

— Парень, — сказал Тисл.

— Молчите, — сделал жест Керн.

— Кажется, я в него попал. — Тисл проговорил это очень спокойно. Он сконцентрировал внимание, стараясь представить, что он — это парень. — Да. Я в него попал.

— Берегите силы. Не нужно ничего говорить. Сейчас приедет врач. Мы появились бы здесь раньше, но пришлось объезжать огонь и…

— Слушайте.

— Успокойтесь. Вы сделали все, что могли. Дальше мы сами.

— Но я должен вам объяснишь, где он сейчас.

— Вы ввосьмером пойдете со мной, — сказал Керн, отворачиваясь. Разделитесь. Половина с этой стороны дома, половина с той. Будьте осторожны. Остальные пусть уберут отсюда зевак. Там еще кто-то ранен? Помогите ему.

— Но его нет за домом. — Слишком поздно. Керн и его люди ушли.

— Нет его там, — повторил он уже для себя. — Керн. Что с ним такое, он совсем не слушает? — Вот и хорошо, что он в тот вечер не подождал Керна, ушел в лес. С Керном было бы вдвое больше беспорядка, и люди его погибли бы с остальными.

Траутмэн еще ничего не сказал. Немногие полицейские, оставшиеся неподалеку, не могли смотреть на кровь. Но не он.

— Нет, только не вы, Траутмэн. Вас кровь не смущает. Вы привыкли.

Траутмэн не ответил, просто смотрел.

Кто-то из полицейских сказал:

— Может быть, Керн прав. Может быть, вам лучше не говорить.

— Эй, Траутмэн, а ведь я это сделал. Сказал, что сделаю, и сделал.

— О чем это он? — спросил полицейский. — Я не понимаю.

Траутмэн жестом велел ему замолчать.

— Я ведь говорил, что перехитрю его, разве нет? — Голос Тисла звучал по-детски. Ему это не понравилось, но он ничего не мог с собой сделать. — Он был здесь, сбоку крыльца, а я вон там, у того крыльца, и я чувствовал — он ждет, когда я выйду. Ваша школа хорошо его обучила, Траутмэн. Он делал в точности, как учили, поэтому я смог его перехитрить. — Его удивляло, что рана не болит, ничто не мешает ему говорить и слова льются ровным потоком. Ах да, это потому, что он умирает. — Я представил себе, что я — это он. Понимаете? Я думал о нем постоянно и теперь точно знаю, где он и что делает. И вот тогда я понял, чего он ждет: что я приду сзади, через двор, где деревья и темно, но уж никак не со стороны улицы, потому что там все освещено огнем пожара. Понимаете, Траутмэн? Ваша школа обучила его партизанским боям в гористой местности, и он инстинктивно повернул к деревьям и кустарнику. Но я, после того, что он сделал со мной в холмах, поклялся, что никогда не буду воевать на его условиях, только на моих.

Помните, что я вам говорил? Это м о и город. И я это сделал — перехитрил его, Траутмэн. Он получил мою пулю в грудь.

Траутмэн по-прежнему молчал. Он очень долго смотрел, потом показал на рану Тисла.

— Это? Вы об этом? Но я же говорил. Ваша школа хорошо его обучила. Боже мой, какая у него реакция.

Взрыв встряхнул, казалось, весь город, небо осветилось.

— Цистерны взорвались, — злобно пробормотал полицейский.

Вернулся Керн.

— Его там нет.

— Знаю. Я хотел об этом вам сказать.

— Мои люди ищут его. Он оставил след — кровь.

Послышался крик со стороны дома:

— Он пошел по детской площадке!

— Не кричи так громко, ты же его предупреждаешь!

— Не беспокойтесь, — сказал Тисл. — На детской площадке его нет.

— Откуда у вас такая уверенность? Вы же здесь довольно долго пролежали. Сейчас он может быть где угодно.

— Нет. Необходимо представить себя на его месте. Нужно притвориться, что вы — это он. Он ползком пересек детскую площадку, перелез через изгородь и сейчас лежит в кустах куманики. Я сбежал от него по таким зарослям, в лесу они прямо-таки бесконечные, а сейчас он пытается сделать то же самое, но он тяжело ранен. Вы не можете себе представить, какая у него в груди боль. Там стоит какой-то сарайчик, его сделали дети, вот к нему он и ползет.

Керн, хмурясь, вопросительно посмотрел на Траутмэна, потом на стоявшего рядом полицейского.

— Что с ним было в мое отсутствие? Что вообще происходит?

Полицейский как-то странно покачал головой.

— Ему кажется, что он — тот парень.

Керн опустился на колени рядом с Тислом.

— Держитесь, скоро прибудет врач. Очень скоро. Я обещаю.

— Это неважно.

— Держитесь. Пожалуйста.

Завывая сиренами, подъехали две огромные пожарные машины, быстро выскочили пожарники, разматывая шланги.

Опять донесся крик со стороны дома:

— Он пересек площадку! Везде кровь! Там какое-то поле и кусты!

— Не кричать я сказал! — Потом Тислу: — Окей, сейчас узнаем, правы вы были или нет.