Дэвид Моррелл - Рэмбо 3

Голос сзади заставил его обернуться. Это была та блондинка — голландка Мишель из госпиталя.

— Рано утром, — ответил Рэмбо.

— Не обижайтесь на этих людей за подозрительность. После всего пережитого им очень трудно поверить чужаку.

— Я только надеялся…

— Если оружию суждено найтись, оно найдется.

— Вы долго прожили в Афганистане.

Мишель подняла бровь. — Как это вы догадались?

— Суждено найтись? Вы мыслите как мусульмане, — объяснил Рэмбо.

— В Исламе много мудрости, сказала Мишель. Вера в судьбу и предначертание помогает этим людям переносить страдания.

Рэмбо покачал головой и произнес скептически:

— Я не могу этого принять. Я не верю в судьбу. А страдания бессмысленны.

— Но страдания — это факт. С этим нужно считаться. — Мишель указала на госпиталь: — Я сталкиваюсь с этим ежедневно. Я не смогла бы продолжать, если бы знала, что все это бессмысленно.

— И вы нашли смысл?

— Нет еще.

— Думаю, что и не найдете. Рэмбо оглянулся на играющих.

Кто-то наконец вытащил колышек из земли веселые возгласы зрителей.

Несколько всадников повернули к Рэмбо. Следующий игрок промахнулся и был осмеян. Еще несколько человек повернули к Рэмбо.

— Они не так беззаботны, как вам может показаться, — сказала Мишель. — Война всегда у них на уме. Они играют, грустя о своей родине и… гордясь ею. Чтобы не забывать, какой была их страна.

Один из выбывших из игры обратился к Рэмбо.

— Что он говорит? — спросил Рэмбо.

— Он хочет, чтобы вы присоединились к их игре, — ответила Мишель.

Афганец сделал знак Рэмбо, чтобы тот сел на коня. Другой игрок указал на колышек.

— Не смотрите на них, — сказала Мишель. — Они заставят вас играть.

Два других игрока закричали на Рэмбо. Он покачал головой и поднял руки, как бы показывая, что ничего не знает об игре.

Всадники снова сердито закричали.

— Что они сейчас кричат? — спросил Рэмбо.

— Обычные афганские оскорбления. Не принимайте близко к сердцу.

— Скажите мне…

— Они думают, что вы боитесь. Рэмбо напрягся: — Мы не допустим этого, — он вышел на поляну.

— Нет, — заволновалась Мишель, — они играют с детства! Игра не такая простая, как кажется.

— Вы не понимаете. Я должен их заставить уважать себя.

Он подошел к играющим. Ухмыляющиеся афганцы протянули поводья. Рэмбо вскочил в седло и взял копье. Игроки подталкивали друг друга.

Рэмбо, не отрываясь, смотрел на колышек в пятидесяти ярдах от него. Как и в монастыре при стрельбе из лука, он весь сосредоточился на цели — больше для него ничего не существовало. Но теперь вместо лука он сжимал копье. Рэмбо пришпорил коня, и тот рванулся вперед с потрясающей скоростью.

Сжав копье до боли в пальцах, Рэмбо прицелился. Колышек был уже совсем близко.

Он размахнулся.

Копье вонзилось в землю, а сам Рэмбо от резкого усилия вылетел из седла. Афганцы захохотали.

Рэмбо медленно встал и холодно взглянул на них.

Смех быстро распространился по поляне. Из лагеря пришли новые зрители и теперь стояли среди деревьев по краям поляны.

Рэмбо подошел к лошади и снова вскочил в седло.

— Нет! — закричала Мишель. — Вас убьют!

Рэмбо проигнорировал ее слова. На этот раз протянутое ему копье он не взял.

Ухмылки сползли с лиц зрителей. Они удивленно переглядывались.

Рэмбо отъехал на исходную позицию. Снова все свое внимание он сосредоточил на колышке.

Рэмбо пришпорил лошадь так сильно, что бедное животное припустило галопом с еще большей, чем в первый раз скоростью.

Колышек быстро приближался.

Издав клич, Рэмбо выхватил огромный нож, отпустил поводья, ухватился за седло и нагнулся так, что голова его оказалась на уровне подпруги. Его длинный, почти как меч, нож блеснул на солнце и вонзился в колышек.

Держа нож в высоко поднятой руке, так, чтобы все могли видеть вытащенный колышек, Рэмбо выпрямился в седле и объехал вокруг поляны.

Афганцы не смогли удержаться от восхищения. Они кричали, улюлюкали и хохотали.

Вновь нагнувшись, Рэмбо воткнул колышек в землю и вернул лошадь хозяину.

Мосаад смотрел на все это из-за деревьев. Он вышел вперед. Серебро в его бороде блеснуло на солнце. Голос напоминал рычание.

— Слов его Рэмбо не понял.

Мишель перевела, с трудом скрывая тревогу:

— Он говорит, ваш спектакль был впечатляющим. Теперь он хочет знать, не хотите ли вы сыграть с ним в другую игру.

— Я должен сыграть, — ответил Рэмбо. — Я говорил вам, нужно заставить его поверить мне.