Александр Бушков - Пиранья. Жизнь длиннее смерти

Аня прищурилась:

– Ну, и дальше? Определись сначала, а? Что именно тебе не нравится – что я тебе изменила, что меня черномазые драли, что их целых двое? Или по всем пунктам сразу виноватая я?

Мазур, что-то глухо рыкнув, залепил ей смачную пощечину.

– Бог ты мой, какие пошлости… – сверкнула она глазами, потрогала щеку, отодвинувшись к дальнему краю дивана. – Бить будешь?

– Надо бы, – сказал Мазур, немного присмирев. – Ох, надо бы…

– Серьезно? – она смотрела упрямо, строптиво. – А за что, интересно бы знать? За то, что я на стены лезла, пока ты где-то геройствовал? Ты меня еще будешь бить, импотент хренов? Иди и геройствуй дальше, пока не надоест. А я поживу хоть немножко так, как мне нравится, пока совсем не состарилась. Милый мой герой, женщине нужно трахаться. Коли уж она молодая, здоровая и нормальная, а вместо мужа у нее герой невидимого фронта, урод законченный, арбуз с засохшим кончиком… Знаешь, чем эти орангутанги от тебя отличаются? Да тем, что они – настоящие мужики, кобели высшей марки. Ну да, они из меня сделали законченную шлюху, но это, оказалось, очень даже приятно – побыть законченной шлюхой со здоровыми арабскими жеребцами… Знал бы ты, как они меня драли куда только можно, я и не знала, что бывают такие выкрутасы… Будет что дома рассказать подружкам. Ценным опытом поделиться. Если будешь умницей, я тебе, может, и расскажу подробно, чему меня тут научили – авось попробуешь потом что-нибудь неумело повторить… – она говорила спокойно, с подначкой, с легкой улыбкой. – Восточная сказка, честное слово. Нужно будет еще крепко подумать, подпускать тебя теперь к себе, или нет. Так, как они меня драли, ты вряд ли продерешь, – она улыбалась, села на постели, приложила руки к вискам, пошевелила растопыренными пальцами, – и рогов у тебя теперь, что у дюжины северных оленей, после таких мужиков тебя, недотепу…

Все произошло в секунду, словно бы без участия его собственного тела и рассудка. Некая неведомая сила вырвала руку из кармана, чуточку отягощенную привычным ощущением уютно лежащего в ладони револьвера…

Только когда она завалилась на вишнево-белое смятое покрывало, замерла с угасающими глазами и совсем несерьезной на вид дырочкой в аккурат над переносицей, когда на два голоса страшно заорали голые близнецы, и один упал на колени, словно отталкивая обеими руками что-то невидимое, когда генерал Асади рывком дернул вниз его руку и вытянул револьвер из вялых пальцев, Мазур понял, что натворил, сообразил, что все произошло на самом деле, что выстрел был, что в комнате стоит острый, тухлый запах пороховой гари, а его жена мертвая, потому что он ее только что застрелил.

И подумал с удивительной четкостью мысли, что вся его жизнь и будущее накрылись медным тазом. Все разлетелось к чертовой матери. Сколько именно ему дадут, уже совершенно неважно – такие детали, в общем, несущественны на фоне главного. А главное – все рухнуло, все кончено. Из-за этой вот шлюхи.

Крепкие пальцы сжали его локоть и подтолкнули к двери. Асади, не встречая ни малейшего сопротивления, вывел его в коридор, направляя как слепого, провел к соседней двери и затолкнул в комнату, похожую на кабинет: строгий стол с разбросанными бумагами, сейф, стеллажи с папками, парадный портрет Касема на стене. Усадил за стол, поставил перед Мазуром высокий синий стакан и шумно наполнил его до половины из неведомо где прихваченной бутылки:

– Выпейте, Кирилл. У них тут хорошие виски, знают толк…

Следом вошел автоматчик, остановился у двери. Генерал сжал пальцы Мазура вокруг стакана, оторвал его запястье от стола. Стакан оказался у самых губ, и Мазур волей-неволей выпил все до дна, как водичку. Ни лучше, ни хуже от этого вроде бы не стало – но понемногу по всему телу расплылось и поднялось в мозг легкое, блаженное отупение.

– Успокойтесь, Кирилл, – мягко сказал Асади. – Если рассудить трезво, ничего страшного не произошло. Печально, конечно… Но что поделать? Простите великодушно, она была плохой женой, недостойной такого храбреца и исправного солдата, как вы – но вы еще так молоды, у вас все впереди…

– Вы полагаете? – горько усмехнулся Мазур, ссутулившись за чужим столом.

– Ну, не надо так мрачно смотреть на вещи… Не стоит жалеть о такой шлюхе. Она этого не заслуживает. У вас еще столько хорошего впереди…

– Ничерта у меня впереди.

– Да с чего вы взяли? – картинно пожал плечами генерал Асади. – А! Вам, быть может, отчего-то пришло в голову, что это вы ее убили, и теперь неприятностей не оберешься? Кирилл, друг мой, ну с чего вы решили, что это вы?