Валерий Ильичев: Ставка на Зеро

Все это промелькнуло у него в голове в считанные доли секунды. Задернув занавеску, он быстро вынырнул вслед за товарищами. Втроем они двинулись гуськом к пожарной лестнице. Первым по её ступеням перебрался Гонщик, которому помогло преодолеть страх желание побыстрее удалиться от опасного места. Вслед за ним двинулся Механик, наклонившись вперед, чтобы уравновесить тяжесть рюкзака. Наблюдая за ними, Десантник не видел, как сзади из открытого люка высунулся человек в форме охранника и, тщательно прицелившись, выстрелил. Пуля вошла Десантнику в затылок. Его голова дернулась, и он упал лицом вниз на жесткую перекладину пожарной лестницы, уже не чувствуя боли.

Механик обернулся на звук выстрела и, увидев целившегося в него человека, в два шага преодолел остаток лестницы и впрыгнул в оконный проем. Пуля запоздало стукнулась в подоконник. Он промахнулся, — подумалось Механику.

Но он ошибался. У начальника смены была задача ликвидировать для собственного алиби лишь одного. Заблуждались они и думая, что связанный ими пособник из охраны остался в живых. Жизнь его, как и его напарника, уже прервала петля. И сделал это начальник смены охраны, человек Зеро. Теперь он хотел показать, что, обнаружив пропажу ценностей, успел открыть огонь и убить одного из грабителей. Таким образом он, втянувший в рискованное дело своих подчиненных и затем подло их устранивший, спасал себя от подозрений.

Человек, ведущий наблюдение на соседней крыше, уже успел сообщить по рации людям, сидящим в машине, что двое уцелевших перебрались в дом, поставленный на ремонт, и сейчас должны будут спуститься по строительным лесам прямо под их наблюдение. Прошло почти десять минут, когда ожидающие их боевики забеспокоились. Поднявшись на верхние этажи выселенного дома и обнаружив свисающую с обратной стороны здания веревку, они поняли, что добыча ускользнула, и доложили неприятное известие Зеро, ожидавшему их на конспиративной квартире.

А в это время Механик и Гонщик, пробежав проходными дворами, сели в Запорожец и поспешили отъехать как можно дальше от ставшего смертельно опасным места. По дороге оба молчали. Говорить было не о чем. Если бы они не знали о связи Зеро с Джокером, то гибель Десантника могли расценить как случайность. Но при точном расчете каждой операции, планируемой Зеро, подобной неожиданности быть не могло. Ну что же, они были готовы к такому развитию событий. Теперь надо было сделать первый ответный намеченный ими шаг: позвонить Зеро.

Тот трубку схватил сразу и, услышав голос Механика, вздохнул с облегчением:

— Вы где затерялись, ребятки? Что случилось? — Его голос звучал наигранно весело, но нотки тревоги явно прорывались и выдавали смятение чувств этого обычно выдержанного человека.

Механик, сделав над собой усилие, включился в игру и, изображая испуг, заговорил быстрой скороговоркой:

— Десантника застрелили, за нами была слежка. Потому мы и смотались. На конспиративную квартиру не пойдем: боимся. Ящик спрячем в надежном месте, а утром позвоним, сообщим, где мы, и тогда встретимся. А сейчас это опасно!

И, не давая Зеро опомниться, положил трубку. Ну что же, они сыграли в напуганных глупцов. Поверил Зеро или нет, даже не очень-то важно.

Следующий ход они сделают завтра с утра, а сейчас поедут и замуруют заветный железный ящик в старом доме. Теперь, после звонка Зеро, они вновь ощущали себя не дичью, а охотниками.

Услышав отбой, Зеро в ярости бросил трубку на рычажки телефона: Вот сволочи! Свою игру затеяли! Почуяли неладное. Может быть, зря Десантника у них на глазах завалили? Надо было сделать это по-тихому, втайне от них. Но этот гад — начальник смены — настоял, что для оправдания перед хозяевами ему обязательно надо хоть одного уложить на месте. А теперь где их искать? До утра, конечно, ждать нельзя. Надо думать, где их можно разыскать уже сегодня. А может быть, они попрутся ночевать домой? Как это ни фантастично, но проверить стоит.

И Зеро, поспешно связавшись по телефону с боевиками, дал срочные указания, кому и что делать. Затем доложил о случившемся Джокеру. Тот после некоторой паузы, оправившись от удара, с угрозой, срывающимся от волнения и злобы голосом, словно выплевывая слова, произнес:

— У тебя только сутки на исправление ошибки. А приговор один. Да ещё перед смертью намучаешься. Это я тебе обещаю, и дело вовсе не во мне, вернее, не только во мне. Надеюсь, ты понял. И не вздумай рыпаться. Мои ребята тебя уже сторожат. При малейшем известии об изменении обстановки звони и держи меня в курсе. Все, искренне желаю тебе успеха.