Шон Хатсон - Белый призрак

Дойл наблюдал и ждал. Это являлось частью его работы.

"Многих парней она отвергла, — ревел музыкальный ящик, — но я заглянул ей в глаза и увидел этот взгляд...

Дойл непроизвольно притопывал ногой в такт музыке.

— Не угостишь ли стаканчиком? — раздался рядом голос.

Дойл повернул голову.

Она широко улыбалась.

Он окинул ее оценивающим взглядом.

Плотно облегающие ноги лосины, замшевые сапожки, черная куртка поверх белой блузки. Года двадцать четыре. Блондинка.

ОНА И ДОЛЖНА БЫТЬ БЛОНДИНКОЙ.

— Я спросила...

— Я слышал, о чем ты спрашивала, — ответил Дойл, кивая на стакан в ее руке. — Но у тебя ведь есть выпивка...

Девушка поднесла стакан к губам и одним глотком опорожнила его.

— Уже нет, — ухмыльнулась она.

Он заказал для нее джин с тоником.

— Так, говоришь, из каких ты краев? — спросила девица.

— Я пока еще ничего не говорил, — ответил Дойл.

— Но ты ведь не местный, правда?

— А ты что, всех здесь знаешь?

— Я живу по соседству уже три года; у меня квартира на Килберн-Лейн, рядом с церковью.

— Что ж, удобно, хоть каждый день ходи на исповедь. — Он улыбнулся.

Она расхохоталась.

— Если бы я пошла на исповедь, со священником бы случился сердечный приступ. Уж я бы нашла, что ему порассказать, — проговорила она наконец, длинным пальцем смахивая с глаз выступившие от смеха слезы.

— А может, я сойду за исповедника? Мне бы обо всем и рассказала...

— Может быть, попозже, — ответила она, прикладываясь к своему стакану.

На мгновение их взгляды встретились.

— Так, значит, ты часто здесь бываешь? — поинтересовался Дойл. — Ты ведь говоришь, что знаешь многих...

— Кое-кого знаю. А кто именно тебя интересует?

— Например, вон тот парень. — Дойл кивком указал на человека, сидевшего напротив туалета.

— Этого знаю, — сказала она с улыбкой.

— Хорошо знаешь? — Дойл вопросительно поднял бровь.

Протянув руку, она игриво потрепала его по колену.

— Ладно тебе, — хихикнула она. — Я не из таковских.

— Ну вот, не из таковских, — с деланным разочарованием протянул Дойл. — Так выходит, я зря трачу деньги тебе на выпивку?

Она опять расхохоталась, вновь потрепав его по колену.

На этот раз он накрыл ее руку ладонью и, удерживая ее, почувствовал, как ее длинные пальцы стали поглаживать его бедро.

— А почему он тебя интересует? — спросила она неожиданно. — И вообще, ты задаешь слишком много вопросов.

— Такой уж я любопытный тип, — усмехнулся Дойл. — Кроме того, хочу убедиться, что не цепляю его девушку. Так ты не его подружка, а?

— Ничья я не подружка, — ответила она, продолжая поглаживать его ногу.

— Вот и прекрасно. Мне бы не хотелось наступать кому-либо на хвост. Особенно ему.

— Откуда ты его знаешь? — поинтересовалась она.

— Он пытался увести мою девушку, — улыбнулся Дойл.

Она снова засмеялась.

Дойл сделал глоток, искоса взглянув на мужчину, о котором расспрашивал.

— Его зовут Нисон, верно? — спросил он. — Майкл Нисон.

— Почему это тебя так интересует?

— Так кто из нас задает слишком много вопросов?

— Так ведь любопытство заразительно.

— Ага, как грипп.

— Я ведь даже не знаю, как тебя зовут, — сказала она.

— Фрэнк, — солгал Дойл.

— А меня зовут Анджела. Рада знакомству, Фрэнк.

Дойл поцеловал протянутую руку.

— Ты просто душка, — хихикнула она.

Дойл заказал еще выпивку и поглядел вслед Майклу Нисону, который поднялся и направился в туалет. Через несколько минут он вернулся и сел на свое место.

— Твое здоровье. — Анджела подняла стакан.

Дойл ответил на тост и чуть повернулся на своем табурете, чтобы не выпускать Нисона из поля зрения.

Позади них по-прежнему грохотал музыкальный автомат.

Дойл засунул руку за борт пиджака и прикоснулся к рукоятке «беретты» в наплечной кобуре.

Графство Арма, Северная Ирландия

Снаружи дом выглядел заброшенным, нежилым. Домишко одиноко стоял в лесной чащобе; к нему вела узкая грунтовая дорога, известная только тем, кто знал о существовании самого домика. А он едва ли представлял собой нечто достойное внимания — жалкая хижина, не более того. Одно из окон, давно не мытое, почти не пропускало свет. Остальные же были и вовсе заколочены досками.

Барабанивший по крыше дождь обрушивался вниз, потоками заливая колеи, оставленные колесами фургонов.

Фургоны, забрызганные грязью, казалось, стояли здесь уже давно и вид имели под стать домику — неухоженный и сиротливый.