Джек Хиггинс: Штормовое предупреждение

— Я извиняюсь — сказал Прагер. — В полете из Рио мы попали в тяжелую грозу. Пилот настоял на посадке в Каролине, пока погода не прояснится. Мы были там четыре часа.

Бергер открыл ящик сандалового дерева и предложил черуту.

— Каковы последние военные новости?

— Все плохо. — Прагер сел в кресло напротив и принял огонек. — С пятнадцатого числа этого месяца американские и французские силы высадились на средиземноморском берегу. Два дня назад французские танки вошли в Париж.

Бергер тихо присвистнул:

— Следующая остановка на Рейне.

— Могу представить.

— А потом Германия.

Он встал, подошел к одному из шкафов, открыл его и достал бутылку рома и два бокала.

— Что у русских?

— Красная Армия на границах Восточной Пруссии.

Бергер налил ром в бокалы и подвинул один.

— Вы знаете, Отто, мы, немцы, не защищали землю фатерланда с Наполеона. Это должно оказаться интересным испытанием.

— Бразилия, вероятно, лучшее место, где надо быть следующие год-два — сказал Прагер. — Адские времена, чтобы возвращаться домой.

— Или единственно возможное время — сказал Бергер. — Это зависит от точки зрения. Вы достали бумаги?

Прагер положил портфель на стол:

— Все что надо, и я снова проверил баркентину, которую вы упоминали, когда впервые говорили об этом безумном деле, «Гудрид Андерсен». Она все еще в гавани Готенбурга. Не была в море с первого года войны.

— Превосходно — сказал Бергер. — Тогда поплывем прямо отсюда.

— Вы полностью готовы?

Бергер открыл шкаф, достал спасательный жилет и бросил на стол. На спине стояла трафаретная надпись: «Гудрид Андерсен», Готенбург.

— И это, конечно. — Он показал шведский флаг. — Я думаю, вы согласитесь, что это важнейшая вещь.

Он улыбнулся:

— Все готово, поверьте. Название на борту мы сменим сразу, как выйдем за пределы каботажной зоны.

— А журнал?

— Я уже приготовил фальшивый на имя «Гудрид Андерсен» чтобы предъявить друзьям с противоположной стороны, если мы будем иметь несчастье натолкнуться на них. Настоящий журнал «Дойчланд» я буду вести тайно. Поступать иначе будет неразумно. — Он положил флаг и жилет обратно в шкаф. — Что же я могу сказать вам, старый друг? Без вашей тяжелой работы в прошедшие несколько месяцев, без информации, которую мы получали, без поддельных документов мы не могли бы даже подумать о таком предприятии.

Прагер сказал осторожно:

— Еще одна вещь, Эрих.

— Что?

Прагер поколебался, потом сказал:

— Семь пассажиров.

Бергер резко засмеялся:

— Ты наверное шутишь.

— Нет, я абсолютно серьезен. Ты брал их прежде, не так ли?

— Черт, ты знаешь, что да. В голосе Бергера было нечто похожее на гнев. — Я могу разместить восемь пассажиров. Две каюты по обе стороны салона, по две койки в каждой. Но я должен заметить, что полная команда на судне состоит из десяти человек, включая меня. А сейчас нас двадцать два, как тебе хорошо известно. Семь пассажиров означает, что дополнительная команда должна спать где придется. Невозможная ситуация.

— Но у вас только балласт — сказал Прагер. — Груза нет, и, конечно, настоящие пассажиры только усилят вашу легенду.

— Кто эти пассажиры?

— Немцы, которые хотят домой, как и твои люди. — Прагер глубоко вздохнул и продолжал. — Ну ладно, надо начать с худшего. Это монахини. Сестры милосердия с миссии на Негро. Я навещал их регулярно в последние два года, как всех других немцев в моем списке. Каждые три месяца необходимо продлить специальное разрешение властей — а туда так трудно попасть.

Бергер смотрел на него в изумление:

— Ради бога, Отто, я вышел из ума или ты?

Прагер молча встал и открыл дверь каюты. Рихтер стоял снаружи, куря сигарету. Прагер кивнул и боцман умчался.

— Что теперь? — требовательно спросил Бергер.

— Я взял одну из них с собой. Другие ждут на берегу. По крайней мере выслушай, что она скажет.

— Ты, наверное, потерял голову. Это единственно мыслимое объяснение.

Раздался стук в дверь. Прагер открыл и вошла сестра Анджела. Он сказал:

— Сестра, я рад познакомить вас с фрегаттен-капитаном Эрихом Бергером. Эрих, это сестра Анджела из ордена Малых Сестер Милосердия.

— Добрый вечер, капитан — сказала она.

Бергер мгновение смотрел вниз на крошечную монахиню, потом схватил Прагера за руку и, вытащив его под дождь, закрыл дверь каюты.

— Что, черт побери, я должен делать? Что мне сказать?

— Ты капитан — сказал ему Прагер. — Ты принимаешь решения и никто другой, по крайней мере, я всегда так думал. Я подожду вас здесь.