Роберт Крейс - В погоне за ангелом

И она, не дожидаясь меня, сразу же пошла вперед.

В большом доме было холодно, как в мавзолее, шум наших шагов эхом разносился по холлу. В первый раз я не обратил на это внимания, но тогда в доме были люди. Теперь он казался заброшенным и мрачным. Прямо пейзаж Эндрю Уайета.

Комната Мими была большой, белой и пустой — именно такой, как я ее запомнил. Узкая кровать застелена, письменный стол в полном порядке, голые стены, на полках по-прежнему стояли «Британика» и книги Лауры Ингаллс Уайлдер.

Честно говоря, я надеялся, что со времени моего первого пребывания на стенах появятся плакаты, на столе будет беспорядок, а в углу — гора грязной одежды.

— Девочке всего шестнадцать, — сказала Джиллиан.

Она стояла, скрестив руки на груди, ей было холодно.

— Угу, — кивнул я.

— Раз уж я здесь, то могу вам помочь, — предложила Джиллиан.

— Тогда займитесь письменным столом.

— А что искать?

— Записные книжки, ежегодники, письма, дневник. Любые записи с телефонами и адресами. Осматривайте каждый ящик. Вынимайте один предмет за другим, а потом аккуратно складывайте обратно. И не торопитесь.

Джиллиан подошла к столу и вытащила нижний ящик. Действовала она неуверенно.

— Вам часто приходится так делать? — осведомилась она. — Рыться в чужих вещах.

— Да. Люди часто прячут свои тайны в укромных местах. Нужно только найти то место.

— Мне как-то неудобно.

— Да, мне самому частенько бывает неудобно, но другого выхода нет.

Она одарила меня еще одним долгим взглядом, а потом принялась аккуратно вынимать вещи. Я подошел к кровати, снял покрывало, положил его посреди комнаты и поднял матрас. Дневника там не оказалось. Тайников в матрасе тоже. Я поставил кровать набок — ничего. Я вернул кровать на место и быстро просмотрел «Британику» и книги Лауры Ингаллс Уайлдер. Из тома «Е» «Британики» выпала розовая банкнота в пятьдесят долларов из игры «Монополия». Книги Лауры Ингаллс Уайлдер, похоже, так ни разу даже и не открывались.

Слева от письменного стола находился большой стенной шкаф. В правой части висела одежда, внизу ящик для обуви. Вся обувь была аккуратно выставлена в ряд. Слева шли полки с книгами и играми в коробках. На нижней полке лежали голубая шляпа с надписью «Диснейленд», маленькая обезьянка и пустая пластиковая коробка. Рядом стояли старая детская энциклопедия, явно зачитанная, книга о пуделях и четыре брошюры о работах японского художника Кира Асано. В брошюрах были помещены репродукции унылых пейзажей, а сам Асано представлен как харизматичный провидец, чьи выставки и лекции следует обязательно посетить. В одной из брошюр я нашел фотографию Асано, где он был изображен как самурай, с красно-белой головной повязкой, без рубашки и с самурайским мечом. Ничего не скажешь, провидец. Под брошюрами я обнаружил два томика японской поэзии. На каждом было что-то от руки написано по-японски. Я отложил томики в сторону и подозвал Джиллиан.

— Вы можете это прочитать?

— Хайки Басё и Исса. — Она прочитала надписи и улыбнулась: — Подарок от какой-то Эдо. «Пусть всегда будет теплое солнце».

— Мими умеет читать по-японски?

— Может быть, немного. Я точно не знаю.

«Мими Уоррен, ребенок-невидимка».

Я поставил томики на место и спросил:

— Вы уже осмотрели письменный стол?

— Мне ничего не удалось найти.

— Хорошо. Через минуту я здесь закончу, — сказал я ей.

— Давайте вынесем вещи наружу, и тогда я смогу вам помочь.

— Но тогда мы не запомним, как они лежали раньше.

Она склонила голову набок и с любопытством посмотрела на меня.

— Это не наши вещи, — возразил я. — Мы должны относиться к этому с уважением.

Она кивнула и отошла на шаг.

— Конечно. Я вас подожду.

Среди игр я нашел семь грязных конвертов, сложенных в коробку. На всех стоял почтовый штемпель Вествуда, и они были адресованы мисс Мими Уоррен в отель Шинтадзи, Киото, Япония. На конвертах стоял обратный адрес: «Трейси Луиза Фишман, 816, Шанель-роуд, Беверли-Хиллз». Адреса были аккуратно написаны печатными буквами ярко-фиолетовыми чернилами с множеством завитушек, узоров и сердечек, которые использовались вместо точек над «i». Я прочитал все письма. Трейси Луизе Фишман было шестнадцать лет, она постоянно задавала один и тот же вопрос: почему отец Мими должен портить им все каникулы, увозя ее лучшую подругу в Японию? В одном письме она взахлеб рассказывала о парне по имени Дэвид, который отправился учиться в Бирмингемскую высшую школу в Ван-Нуисе, и о том, что она страстно желает, чтобы он «сделал ее женщиной». В другом — Дэвид уже стал куском дерьма, который даже не смотрит в ее сторону, поскольку он типичный пижон из Долины и его больше интересуют загорелые длинноногие пустышки, чем умные чувственные женщины. Трейси слишком много курила, но собиралась бросить, прочитав в «Обращении Гарвардской медицинской школы», что курящие девушки-подростки могут родить детей-уродов и заработать рак груди. Ей безумно нравится Брюс Уиллис, но она готова была умереть, лишь бы хоть раз встретиться с Джаддом Нелсоном, хотя у него такой смешной нос. Отец обещал ей новую машину, если она будет посещать летние курсы в школе Гленлейк для девочек, чтобы закончить школу на семестр раньше. Она так и собирается сделать, так как ей безумно хочется получить белоснежный «фольксваген рэббит» с откидным верхом, но ее папаша — такое дешевое дерьмо, что хрен она что получит. Она не может дождаться, когда Мими вернется домой, ведь ей та-а-а-ак не хватает их разговоров! И — о мой бог! — она была в белых брюках и протекла через супертампакс, и ей было так стыдно, так стыдно, что она чуть не умерла!!! И так далее в таком же духе. Смысл жизни.