Владимир Березко - Игра на опережение

— И современная ситуация, запомни, Алекс, ничего не меняет. У нас есть хорошая поговорка — если медведь не лезет с востока, то оглянись на запад. Он может подойти стой стороны…

— Это как?

— Алекс, ты газеты почитываешь?

— Да. То есть нет. Больше на «тропе разведчика» время провожу…

— А ты почитай — в перерыве. И увидишь, что Россия планирует сразу несколько крупных экономических проектов. И один из главных — разработка российскими нефтяными компаниями залежей черного золота в Западной Африке.

— А что здесь плохого? — улыбнулся Алекс.

Густас строго посмотрел на курсанта.

— А что останется нам — европейцам? Безучастно наблюдать, как варвары богатеют? Ты так говоришь, Алекс, потому что имеешь русские корни. И вот тогда мы и увидим медведя, только не с Запада, а из Западной Африки…

Про себя Алекс в этот момент подумал совсем другое: «Ага, были бы вы Европой, если бы не Российская империя…»

Но вслух этого не сказал, а протянул неопределенно:

— Да уж… Приятной встречу с медведем никак не назовешь, — Алекс решил согласиться с Густасом и не спорить. У них же совместный бизнес. Будет.

И что здесь спорить? Деньги, конечно, имеют запах, но только весьма приятный — свежих, только что напечатанных купюр, дорогих духов и ухоженного женского тела…

Густас постоянно пытался привить Алексу собственные взгляды на ключевые проблемы. А они у Густаса были очень специфическими. Алекс давно уже не питал теплых чувств к своей бывшей родине — СССР, но его порой просто коробили откровенно-беззастенчивые комментарии Густа. Он всем сердцем, искренне, идейно ненавидел Россию — и нынешнюю, и прошлую. И пытался поделиться этой ненавистью с другими. При всем этом Густас был очень прагматичным человеком, и если операции, которыми он руководил, сулили извлечение выгоды лично для себя, то он делал это не задумываясь.

И сейчас Густас продолжал говорить:

— И запомни, как ты выразился, бывший сержант, что бывших разведчиков не бывает. Ты же служил, если мне не изменяет память, в разведроте мотострелкового полка?

Алекс согласно кивнул.

— И где-то на северо-западе страны? В Ленинградском военном округе?

Алекс еще раз кивнул.

— Вот и настало время вновь окунуться в родную стихию. Как там у вас говорят? Разведчику всякая стихия — словно дом родной. Одно слово — крутые парни.

Густас, произнося эти слова, улыбнулся и с иронией посмотрел на Алекса.

— Вот только кто-то не догадался включить в эту формулу «тропу разведчика», да, Алекс?

— Нет, Густас, она уже подразумевается включенной. А тропу я одолею. Слово тебе даю. У нас ведь и другой девиз был — победа нас любит. Так что эту партию я выиграю. Давай лучше перейдем к делу.

— Хорошо.

Густас поднялся из кресла, прошел к письменному столу и открыл ключом один из многочисленных ящиков. Достал пухлую папку и вернулся к Алексу. Положил папку перед ним.

— Прочти внимательно. Это — легенда. Но она основана на реальных фактах твоей биографии. И в общих чертах — задача, которую тебе предстоит решить. Как ты сказал — победа нас любит?

Алекс ничего не ответил и придвинул к себе папку. Раскрыл ее и начал читать. Стрелки на старинных часах медленно отсчитывали минуты.

На душе было совсем неуютно. Рабочий день постепенно заканчивался, и Андрей Данилов с пугающей неизбежностью снова возвращался к грустным мыслям и вопросу — где провести вечер?

Домой идти совсем не хотелось. И причина была простой и распространенной. Утром жена устроила ему сцену, и Андрей совсем не хотел продолжения спектакля. Хотелось, если честно, чего-то праздничного. Возможно — банкета. Хотелось отдохнуть душой и вспомнить былое. В этот момент ручка замка на двери кабинета мягко щелкнула, и в образовавшемся проеме появился Виктор Солдатиков — сотрудник отдела, в котором числился и Данилов.

— Ну что, какие планы на вечер? — Витя смотрел на Андрея с едва скрываемым сочувствием. Он знал об его угнетенном состоянии и, похоже, уже подготовил заранее ответ на собственный вопрос.

— А у тебя? — Андрей посмотрел на своего друга, оторвавшись от лежащих на столе бумаг.

— Не самые пафосные, но вполне нормальные мужские планы. Итак, излагаю замысел операции…

— Не иначе — специальной! — Андрей почувствовал, что к нему возвращается хорошее настроение.

— А как же! Ты что? Забыл, в какой организации служишь? И в каком элитном спецподразделении? То-то…