Стивен Хантер - Снайпер

– Прошу садиться, – сказал судья Хьюджес, строгий чернокожий мужчина лет пятидесяти. – Леди и джентльмены, сразу же хочу предупредить вас, что несмотря на то, что сегодняшнее дело имеет национальный оттенок, это прежде всего юридическое дело и к нему следует относиться только так и никак иначе. Я предупреждаю всех присутствующих, особенно представителей прессы, чтобы они вели себя подобающим образом, в противном случае я моментально очищу зал заседаний. Понятно? – Его низкий голос был встречен всеобщим молчанием. Он продолжал: – Итак, сегодня, по требованию защиты, проводится предварительное слушание дела “Правительство против Боба Ли Суэггера”, в котором мистер Суэггер обвиняется в убийстве гражданина Сальвадора архиепископа Джорджа Роберто Лопеза во время вручения ему президентом Соединенных Штатов ордена Свободы в парке Луи Армстронга 1 марта сего года. Поясню для присутствующих: это не официальное судебное разбирательство. Это слушание проводится только лишь для того, чтобы убедиться в том, что правительство имеет достаточно улик и фактов, чтобы перейти к официальному судебному разбирательству. Поэтому здесь нет жюри присяжных. Мне будут помогать два прокурора. Они оба будут поддерживать мое решение. Более того, защите не предоставляется право выдвигать свои собственные улики, она должна критиковать только улики представителей правительства. Итак, джентльмены, я хочу, чтобы все споры и вопросы были предельно ясными и четкими и чтобы никакие мелкие детали и попытки увести дело в сторону не мешали нашему продвижению вперед. Приберегите силы для взаимных нападок к официальному разбирательству, если оно будет проведено потом. И перед тем, как вы мне возразите, мистер Винсент, заметьте, пожалуйста, что я сказал, если оно будет. Если будет официальное разбирательство. Я не хочу, чтобы вы думали, что у меня заранее предвзятое отношение. Ну вот, а теперь прошу ввести обвиняемого.

В зал суда ввели Боба.

На нем была ярко-голубая тюремная роба, на руках наручники, от которых к ногам спускалась железная цепь. Ноги тоже были закованы в нечто, напоминающее кандалы. Гремя всем этим железом, он медленно вошел в зал, и все увидели его суровое бледное лицо, которое казалось еще более вытянутым на фоне коротко подстриженных волос. Но он был совершенно спокоен. Точно таким Ник его запомнил в последний раз, когда в долине Большой Сделки Боб сидел рядом с Джули, не обращая никакого внимания на окружавший его взвод СВИТ. Господи, он выглядел так… так обреченно.

– Ваша Честь, – сказал Сэм Винсент, – существует ли такая настоятельная необходимость унижать моего подзащитного, который пока еще не обвинен в совершении какого-либо преступления и к тому же является героем войны, пролившим кровь за свою страну, вводя его сегодня в зал суда в цепях, как обыкновенного вора?

– Ваша Честь, – Келсо отреагировал с такой скоростью, что не дал даже опомниться судье, – мистер Суэггер имеет всем хорошо известную склонность к проявлению насилия и бегству. Это всего лишь необходимые меры предосторожности.

– Гм-м… – задумался судья. – Мистер Суэггер, вы испытываете неудобство или унижение?

– Сэр, мне это безразлично, – ответил Боб.

– Отлично, мы снимем наручники, но оставим кандалы на ногах. Надеюсь, этот компромисс вас устраивает, джентльмены?

– Да, сэр.

– Устраивает, Ваша Честь.

– Пожалуйста, снимите наручники, – обратился судья к охране. – Итак, мистер Келсо, вам первому слово. Прошу.

– Благодарю вас, Ваша Честь. – Исполненный внутреннего достоинства, Келсо вышел в центр. – Ваша Честь, правительство очень легко может доказать, что оно имеет достаточно веские улики, подтверждающие, что ровно в 12.19 дня 1 марта сего года Боб Ли Суэггер выстрелил с последнего этажа дома номер 415 по улице Святой Анны, расположенного во Французском квартале, и, несмотря на то, что целился в президента Соединенных Штатов, попал в сальвадорского архиепископа Джорджа Роберто Лопеза. Чтобы совершить этот поступок, мистер Суэггер имел классический трехсоставной модус операнди, а именно: мотивы, возможности и средства, и мы можем все их представить суду. Это, Ваша Честь, будет сделано чуть позже.

– Благодарю вас, мистер Келсо. Мистер Винсент, пожалуйста.

У Ника даже замерло сердце, когда этот мощный старик встал на ноги и приготовился говорить, не выходя из-за стола, за которым они сидели вместе с Бобом. В глаза сразу бросался резкий контраст сильных, высоких фигур, сидящих за этим столом, и хилых, немощных тел за другим.