Стивен Хантер - Снайпер

– Ну…

– Я знаю только одно. На войне нельзя идти туда, где тебя ждут. Потому что там тебя уже наверняка поджидает приготовленная могила.

– Ну что тогда?..

– Мы пробудем тут еще несколько дней, пока не утихнет вся эти шумиха. Нам обоим надо отоспаться. Завтра я застрелю оленя, так что мясо у нас будет. С голоду не помрешь. Ну а там я что-нибудь придумаю.

– Подожди, я хочу сказать тебе, как профессиональный следователь с двенадцатилетним стажем, что мы просто не…

– Мой юный мистер Мемфис! Я не удостоился чести служить в какой-нибудь правительственной организации; единственное место, где мне пришлось учиться и работать, – это университет под названием Вьетнам. О том, как вести расследование, я понятия не имею. Но зато я точно знаю, что вся загвоздка сейчас в этой редкой черной винтовке, которая по крайней мере один раз, но использовалась для убийства человека. Я знаю, что ее владелец самый лучший стрелок в Америке, что он самый лучший специалист по баллистике и еще – что он почти сорок лет провел в инвалидной коляске. И еще, я не сомневаюсь в его сотрудничестве с Рэм-Дайн. Это единственная надежная карта, которая есть у меня на руках, и я собираюсь ее разыграть. Поэтому дай мне время над этим хорошо подумать. Пойди проветрись чуть-чуть или займись чем-нибудь… только не мешай. Но смотри не заблудись! У меня нет времени еще ходить тут тебя разыскивать.

Доктор Добблер облизал губы и пару раз нервно сглотнул. Только после этого он постучал.

– Да? – услышал он голос из-за двери.

– Полковник Шрек, к вам можно?

– Да, входите, доктор.

Добблер осторожно, стараясь не шуметь, вошел в кабинет Шрека. Пайн и полковник вели между собой серьезную беседу.

– В чем дело, доктор?

– Э-э, у меня возникла… возник план.

Полковник внимательно посмотрел на Добблера. Точно так же смотрел на него когда-то и Рассел Айсендлуан: в его глазах было больше жалости, чем чего-нибудь еще. Вообще, в чем-то Рассел и полковник были очень похожи. Они оба руководствовались принципом – брать то, что им нравится. И Добблер чувствовал, что сейчас, как и тогда, ему ужасно хочется угодить.

– Ладно, говорите, – сказал полковник после небольшой паузы.

– Боб слишком хитер и подозрителен, чтобы его можно было взять так, как нам хочется. Он всегда начеку. Мы должны его победить его же оружием. То есть терпением. Мы должны предложить ему нечто такое, что его заинтересует, но так, чтобы о нашем плане не узнал никто в мире. Мы должны все время подсовывать это ему под нос и отходить в сторону, подсовывать и отходить. Пусть он проверяет и перепроверяет, пока в конце концов не убедится, что здесь все чисто. Мы должны вести его по этому пути тихо, не спеша и очень осторожно, соблюдая максимальную дисциплину и выдержку, причем мы в любой момент должны быть готовы отступить и подготовиться снова, если обстоятельства будут складываться не в нашу пользу. Мы должны набраться терпения. Тогда и только тогда…

Шрек оказался очень нетерпеливым:

– Все это хорошо. Но теперь скажите мне, как это сделать.

– Сейчас, сэр, – начал Добблер, – пожалуйста. Мне кажется, что в файлах нашей организации нет никакой информации о человеке, который сделал тот знаменитый выстрел. Это наверняка снайпер. Причем экстра-класса. Ведь не мог же им быть простой смертный.

Шрек и сам думал об этом, но решил пока помолчать, сказав только:

– Продолжайте.

– Я уверен, что этот снайпер наверняка заинтересует Боба. Он его просто заворожит. Боб, скорее всего, теоретически уже предполагает, что такой человек есть, и пытается выяснить его имя и место жительства. Конечно, Боб знает и о той винтовке, из которой стрелял этот снайпер. Кстати, а не из нее ли он стрелял на стрельбище в Мэриленде?

– Из нее.

– Я считаю, что лучшее, что мы можем сделать, – это дать Бобу имя этого человека.

– Ну и каким же это способом?

– Есть такой журнал, “Шотган ньюс”, он выходит три раза в месяц. В каждом номере рекламируются тысячи простых и редких винтовок, а также множество составляющих элементов патронов, снаряжения и запасных частей. Среди прочего здесь есть и реклама новых книг. Меня это больше всего поразило. Но это правда. Люди, которые любят свои винтовки, естественно, как-то стремятся увековечить их или выразить свою любовь к ним на бумаге. Они создали, можно сказать, отдельный литературный жанр. И пока вся прочая литература находится под влиянием идеологических противоречий между “правыми” и “левыми”, они развиваются по-своему, хотя и у них есть свои “правые” и “левые”. Помимо официальных изданий выходит куча подпольных брошюрок и самиздатовских журналов. Я был очень удивлен, когда прочитал объявление о пересылке по почте книги о японских военных винтовках. За тридцать семь долларов! Представьте себе! Ну допустим, что есть кто-то, кто настолько восхищен японскими винтовками, что берется за написание о них книги! И вот, когда он, преодолев тысячи препятствий, связанных с ее публикацией, добивается успеха, оказывается, что находится еще тьма таких же сумасшедших, которые готовы выложить тридцать семь долларов за пересылку…