Стивен Хантер - Снайпер

Почему он туда вошел? Потому что ему так захотелось. Добблер проскользнул внутрь, и его никто не остановил. Стоя в темноте, он зажмурился и несколько раз поморгал глазами, чтобы они хоть чуть-чуть привыкли. Это оказался небольшой гараж, в центре которого несколько человек, склонившись над верстаками, что-то сосредоточенно делали. В воздухе витали пары бензина, масла и каких-то химических растворителей. До ушей Добблера доносились звон и скрежет металлических инструментов. Он улыбнулся одному из рабочих, но тот равнодушно отвернулся и продолжал работать.

Только теперь он увидел, что здесь делали оружие.

Пулеметы или штурмовые винтовки, сложные, внешне красивые, но опасные. Рабочие щелкали спусковыми крючками, проверяли затворы, смазывали винтовки и не спеша переходили с ними с места на место. Здесь же были и патроны, целые ящики с патронами. Их заряжали в магазины и вставляли в винтовки и автоматы. Все эти люди походили на настоящих убийц. Для них не существовало слово “милосердие”, и в них было то же сочетание грубости и суперменства, которое так пугало Добблера в Расселле Айсендлуане. Рабочие отличались только прическами: у одних были короткие стрижки, у других – стянутые резинкой на затылке хвостики, но было и что-то общее: у всех у них были плохие зубы и на руках виднелись татуировки. Они были просто влюблены в свои чертовы винтовки и пулеметы.

Между этими людьми и их оружием существовало невиданное взаимопонимание и, можно даже сказать, человеческие взаимоотношения. Добблер никогда еще не видел ничего подобного. Они просто обожали это оружие!

“Чертовы винтовки”, – подумал Добблер.

– Мне кажется, – начал полковник О’Брайен, – что вы хотите разыскать эту проклятую Богом и людьми винтовку и заработать на ней полмиллиона долларов. Друзья, поверьте мне, вы гоняетесь за призраком. Я думаю, что она похоронена вместе со своим последним хозяином в какой-нибудь неизвестной могиле.

Боб не мог сказать ему, что сам стрелял из нее в Мэриленде в январе этого года.

– Итак, вы знаете, что все десять “черных королей” были супервинтовками 70-й модели, предназначенной для стрельбы по мишеням. Эту модель называли еще “бычьей” – за ее очень тяжелый, необычайно длинный ствол, и компания планировала выпустить такие винтовки в 1950-м году как подарочные. У всех этих винтовок серийный номер был от 99 991 до 100 000. Приклады делали из черного американского ореха, который выращивали специально для этих целей в Сейлеме, штат Орегон. Неизвестно почему, дерево действительно было черного цвета. Видимо, оно было настолько старое и хорошее, что почти ничем не отличалось от черного дерева. Собранные винтовки оказались так хороши, что кто-то предложил назвать их “черные короли”. Некоторые из них я держал в руках. Поверьте, это действительно красивые винтовки. Потом эти винтовки были преподнесены разным знаменитостям и сейчас хранятся в музеях по всему свету. Кроме последней, серийный номер которой был 100 000, а калибр…

– Трехсотый, “Холэнд энд Холэнд” магнум, – подсказал Боб.

– Да, вы правы. Она была подарена Арту Скотту, который в течение многих лет считался лучшим стрелком в стране. Арт был действительно великолепным стрелком. Он выиграл кубок Уимблдона и соревнования по стрельбе на тысячу ярдов в Бислее в Англии, потом чемпионат страны в Кэмп-Пэрри и был несколько раз чемпионом НРСВ. Возможно, он вообще был самым лучшим стрелком, который когда-либо появлялся на свет в этой стране, правда, до тех пор, пока не появился этот человек из Вьетнама.

– Вы, наверное, имеете в виду Карла Хичкока? – спросил Боб.

– Да, его.

– Ну а дальше, полковник? – продолжал выспрашивать Боб. – Что потом случилось с десятым “черным королем”? В своей книге вы об этом ничего не написали. Там всего лишь одна фраза: “Когда-нибудь трагическая история десятого “черного короля” станет известна всем, но до тех пор, пока она не закончилась, я ничего о ней не расскажу”.

– Это печальная история. Десятый “черный король” был из тех винтовок, что регулярно использовались для участия в соревнованиях. Его затвор был отлит из специального сплава новой шведской стали, которая была очень хорошо закалена и выдерживала большое давление пороховых газов и высокую температуру при стрельбе патронами с большим количеством пороха. Из нее стрелял не только сам Арт, который к тому времени уже перешагнул шестидесятилетний рубеж и немного сдал, но и его сын Лон. Лон Скотт, выпускник Иельского университета, был очень талантливый молодой человек, сильный и красивый, отличный стрелок. Впереди у него была вся жизнь. В 1954 году он поступил в Гарвард на юридический факультет. Он имел практически все, включая десятого “черного короля” и богатый опыт стрельбы своего отца, который тот по наследству собирался передать сыну. В определенных вещах отношения отцов и детей становятся чем-то намного большим, чем просто семейные отношения. Можно сказать, чем-то святым. Вы сами стреляете, молодой человек?