Стивен Хантер - Невидимый свет

Под фотографиями лежали награды, целая коллекция наград — знаки классности по стрельбе, полученные на службе в полиции (его отец был удивительно метким стрелком), звезда и ленты за участие в боевых действиях на Тихом океане, медаль «Пурпурное сердце» [12] Воинская медаль за одно боевое ранение с четырьмя пряжками (повторные награждения). , две «Благодарности президента» — для военнослужащих 2-й и 3-й дивизий морской пехоты, крест «За выдающиеся заслуги», медаль «Серебряная звезда» и, конечно же, самая главная награда: Почетная медаль Конгресса — кусок металла в форме звезды на выцветшей ленте, которая когда-то была небесно-голубой. Боб взял медаль в руки — тяжелая, внушительная. Прозябавшая долгие годы в забвении, она утратила блеск позолоты. Боб вдруг осознал, что впервые разглядывает этот самый почетный символ достоинства, мужества, славы. Отец никогда не показывал и не надевал медаль, а мать, должно быть, после похорон упрятала ее в коробку, чтобы забыть о боли.

Он подержал медаль в ладони, надеясь почувствовать что-нибудь. Никаких ощущений. Кусок металла, побрякушка. У него самого есть медали. Он знает, что испытывает солдат, глядя на свои награды. Отчужденность. Смотрит на них и думает: «Ну и что?» Они так мало объясняют, не имеют никакого отношения к действительности и не передают истинного смысла понятий, которые символизируют.

Приказ о награждении тоже лежал в коробке. Приказ от 10 декабря 1945 года, отпечатанный на бланке Министерства ВМС — на красивой плотной бумаге с узором, от которой за версту несло показухой. Такой вычурной писульке висеть бы где-нибудь в кабинете зубного врача.

Боб стал читать приказ. Он не мог сказать точно, читал ли он его прежде или только слышал в пересказе других людей. Отец никогда не говорил о войне.

"21 февраля 1945 года подразделение роты "Е" 2-го батальона 9-го полка в составе 3-й дивизии морской пехоты под командованием помощника командира взвода сержанта Суэггера попало под интенсивный перекрестный обстрел пулеметов противника в районе хребта Чарли-Дог-Ридж, расположенного в глубине острова на расстоянии двух миль от плацдарма Бич-Ред. Все огнеметчики были убиты или ранены. Сержант Суэггер повел свой отряд в обход, но только ему одному удалось достичь подножия хребта в боеспособном состоянии, остальные солдаты были убиты или ранены. Сержант Суэггер, сам получивший три ранения, подобрался с тыла к первой огневой точке и расстрелял из автомата всех находившихся там солдат неприятеля. Таким же образом, перекатываясь через бруствер и поливая огнем противника, он заставил замолчать еще две огневые точки на линии обороны неприятеля. Когда он добрался до третьей огневой точки, у него заклинило автомат, и он убил двух солдат противника прикладом своего оружия. Продвигаясь к последнему рубежу обороны противника, бетонному бункеру, сержант Суэггер обнаружил, что у него кончились боеприпасы. Он вернулся на только что уничтоженную им огневую точку и забрал оружие противника, прихватив также несколько гранат. Распахнув стальную дверь, он ворвался в бункер и уложил из ручного пулемета еще тринадцать солдат неприятеля.

Вся операция длилась семь минут, и за это время сержант Суэггер убил более сорока солдат неприятеля и сам был пять раз ранен. Своими отважными действиями он спас жизни тридцати солдат своего подразделения. За беспримерное мужество и наивысшее чувство долга, проявленные в сражении с врагом, сержант Суэггер награждается Почетной медалью Конгресса".

Когда-то Бобу попадался на глаза снимок, которого сейчас в коробке он не обнаружил. Боб вспомнил пожелтевший иссохшийся газетный листок, буквально крошившийся в руках. На нем была запечатлена церемония награждения. Отец, молодой, подтянутый, с мужественным лицом, в парадной синей форме, стоит перед человеком в очках с простецким лицом уроженца штата Миссури — перед президентом Соединенных Штатов Америки, который надевает ему на шею ленту. Ну и что? Торжественные церемонии придуманы для кого угодно, но только не для его отца, — тот всегда действовал исходя из собственных убеждений и чувств, которыми ни с кем не делился.

Боб убрал медаль на место. Он с войной знаком не понаслышке и знает, что описание подвига отца — это, в лучшем случае, бесстрастное упорядоченное изложение голых фактов. Здесь ничего не сказано о том, что он чувствовал, наблюдая, как под очередями его автомата, изрыгавшего пули сорок пятого калибра, разлетаются на части японцы. В воздухе висел запах серы, свинца и дыма; со всех сторон стреляли минометы. Опустошение, грязь, мерзость, копоть, вулканическая почва Иводзимы, сотни царапин, порезов, ссадин от того, что постоянно приходится передвигаться по-пластунски, неописуемый ужас, жажда крови, наслаждение, удовлетворение при виде разлетающихся вдребезги вражеских голов, оторванных рук и ног, страх, что автомат даст осечку, — все это и многое другое не отражено в приказе о награждении. Да, ты сражался отчаянно, отец, думал Боб. Его взгляд упал на предмет, оскорблявший своей заурядностью почтенные регалии. Он потянул за кончик и извлек на свет толстую пачку листов, оказавшуюся старой квитанционной книжкой для взимания штрафов за нарушение правил дорожного движения на территории штата Арканзас. Ну и ну! В книжке оставалось примерно двадцать неиспользованных квитанций с прилагающимися к ним копиями в трех экземплярах и пять-шесть заполненных копий, которые были загнуты за корешок. Боб сразу увидел, что эти уведомления о штрафе отец выдал в последнюю неделю своей жизни. Очевидно, он не успел направить документы в суд. Боб пролистал квитанции, заполненные рукой отца, зафиксировавшего серию мелких нарушений на дорогах штата Арканзас в течение второй и третьей недель июля 1955 года. «Ехал на машине с поврежденным левым задним фонарем», — прочитал он на одной из квитанций. Были указаны фамилия, адрес и номер водительского удостоверения, а ниже, в графе «ЛИЦО, НАЛОЖИВШЕЕ ШТРАФ», стояла корявая подпись Э.Л. Суэггера. Две квитанции были выданы за превышение скорости на шоссе №71 и №88, одна — за вождение в нетрезвом виде, — обычные мелочи, с которыми ежедневно сталкивается патрульный полицейский на сельских дорогах. Боб с такой силой ощущал присутствие отца, что едва не сгибался под тяжестью его духа, витавшего на чердаке.