Стивен Хантер - Невидимый свет

— Боб, — промолвила Джулия. — Отцу нужно отдать должное. Это было бы замечательно. Он заслужил, чтобы его помнили и чтили, даже теперь, сорок лет спустя.

— Что нужно от меня? — спросил Боб.

— Ну... главным образом, ваше благословение. И кое-какая помощь, по мелочам. Я надеялся, что вы согласитесь рассказать мне о своем отце. Думал, может, вы поделитесь воспоминаниями о нем. Не только о том вечере и его последствиях, а вообще. Мне интересно, какой он был человек. Я также подумал, что, возможно, у вас сохранились кое-какие материалы: фотоальбомы, статьи, письма. То, что помогло бы мне воссоздать события и его образ.

— Угу, — уклончиво протянул Боб.

— Ну и наконец я надеялся, что вы посодействуете в получении информации от других. Знаю, как неохотно люди откровенничают с незнакомцем, особенно если этот незнакомец молод и не их земляк, хотя Лотон, штат Оклахома, где я родился, довольно близко от Блу-Ай и Форт-Смита. Вот если бы вы позвонили или дали рекомендательное письмо. Ведь все это будут устные воспоминания. Все материалы судебного разбирательства, а также представленные на нем вещественные доказательства погибли во время пожара в 1994 году. Они хранились в пристройке к зданию суда Полк-Каунти, которая сгорела дотла. Огонь уничтожил все — и отчеты об операции, и медицинские заключения. Из газет я знаю, что произошло, но хотелось бы поговорить с людьми. Я даже писал арканзасскому конгрессмену и обоим сенаторам, а также некоторым другим влиятельным лицам, — просил помочь мне получить доступ к информации. В ответ же получил типичные отписки. А вот с помощью Боба Ли Суэггера...

Расс замолчал. Его красноречие иссякло.

— Вот. Это все, что я хотел сказать. Э... может быть, вы поразмыслите над моим предложением? Подумайте, ладно? Я не торгаш. Ничем не торгую. Это не мое призвание. Я не хочу причинять вам неудобства...

— Так, — перебил его Боб, — теперь выслушай меня. Я мог бы солгать тебе, сказать, что хорошо, я подумаю, а сам стал бы мурыжить тебя. Но я говорю честно и прямо: «Нет».

— Боб...

— Джулия, нет. Позволь мне самому решать. Я не могу согласиться. И хватит об этом. Я похоронил отца и пошел своей дорогой. Я не могу наговаривать на магнитофон... такие вещи... О них нельзя писать. Это... это чудовищно.

Расс не отчаялся, не утратил рассудительности.

— Да, — произнес он. — По крайней мере, вы верны себе. Только позвольте еще добавить. Я ведь постарался бы воздать должное вашему отцу, почтить его память. Для меня он — герой. Он оставался верен своей семье. Я понимаю, возвращаться в прошлое больно. А главное, ради чего? Чтобы помочь парню, которого вы впервые видите, написать книгу? Ладно. Пусть так. Но я все-таки постараюсь осуществить задуманное. Я вроде как связал себя обязательствами. Я ведь уволился с работы и намерен все свое время посвятить книге. Ну что ж... прошу прощения. Очень благодарен, что согласились выслушать меня. Ценю вашу прямоту.

— Удачи тебе, Расс. Ты, кажется, хороший парень. И отец твой, должно быть, настоящий мужик. Жаль, что он обидел вас.

— Да. Ну, мне, пожалуй, пора.

Расс поднялся и неуверенно протянул Бобу руку. Тот пожал ее, и гость, спустившись с крыльца, зашагал к своему грузовичку.

— Боб, — промолвила Джулия. — Ты уверен...

Боб повернулся, и она разглядела в его лице нечто такое, чего прежде никогда не видела. Страх.

— Я не могу возвращаться туда, — объяснил он. — Я не в состоянии вновь пережить тот кошмар. Я едва перенес то горе. А мать не выдержала. Пусть прошлое остается в прошлом.

— О Боже, Джимми! — проговорила она.

Доносившийся издалека голос зазвучал отчетливее, когда Эрл приблизился к аппарату. Он различал знакомые интонации речи парня, который вырос на его глазах.

— Лапочка, о Господи, мне так жаль, — говорил Джимми. — Я тут такого натворил, Бог мой. Даже не знаю, как получилось.

Эрл неуклюже топтался возле Эди, злясь на свою беспомощность. Как защитить ее от Джимми?

— Джимми, прошу тебя, не убивай больше никого.

— Никого, клянусь.

Эрла душил гнев. Что делать? Как поступить? Он всегда был уверен в себе, действовал решительно в любой ситуации — на охоте, на войне, на службе, — когда надо было найти выход из затруднительного положения. А сейчас растерян, словно безмозглый идиот. Эрл, не позволяя гневу затмить рассудок, заставлял себя думать, думать.

Данный случай фактически можно расценить как побег из тюрьмы, а полиция почти всегда в таких ситуациях первым делом подключает подслушивающие устройства к телефонам людей, к которым предположительно попытается обратиться беглец, и, как только тот вступит в контакт с кем-то из них, устраивает облаву. Но успел ли департамент это сделать? Ограбление произошло около полудня. Сейчас четыре. Прошли считанные часы. Нет, вряд ли успели подключиться.