Стивен Хантер - Невидимый свет

Я совсем один, думает мальчик. Мне так страшно...

«Как же я одинок!» — подумал Боб, но тут же вспомнил про жену и дочку.

«Я обязательно вернусь!» — поклялся он себе, вскочил на ноги и, закричав что было мочи: «ПРИС!», бросился бежать.

— Знаешь, что ждало бы тебя в тюрьме, щенок? Зеки использовали бы тебя вместо девки. В тюрьме ты был бы девкой.

Расс стоял на карачках в ледяной воде.

Попался. Это уже не «Страна Оз», это «Избавление» [35] Фильм англ, кинорежиссера Джона Бурмена (1972). (Или роман Джеймса Дики — прим. Дениса). .

— «Пожалуйста, не трогайте меня», — издевательски передразнил его Поузи.

— Я не сделал вам ничего плохого, — скулил Расс.

— А так всегда и бывает, — фыркнул вонючий старик; Расс даже в эту минуту ощущал исходивший от него запах тухлятины.

— Прощай, Мэри Джейн, — пропел Поузи, вскидывая ружье, — Поцелуйся с моей двуств...

Тут произошло нечто удивительное. Верхняя часть головы Поузи вдруг превратилась в облачко пара, будто растворившись в струе мощного пульверизатора. В мгновение ока старик превратился из человека в тряпичную куклу, в стопроцентный труп. Никаких предсмертных судорог, никакой агонии. Не издав ни звука, он осел, как подорванное здание.

Поузи обмяк, на глазах Расса превращаясь в аморфное вещество («Это я расплавляюсь», — тупо думал юноша, вновь возвращаясь в страну Оз), развернулся и с грохотом рухнул на землю. Из снесенного наполовину черепа в лицо Рассу брызнули ошметки мозгов.

Иииихх!

Юноша отпрянул и стал давиться рвотой. Через несколько секунд он уже сидел в воде. Нет, отсюда он никуда не уйдет.

Прис по Вьетнаму помнил, как выглядит на зеленом экране прицела пораженная мишень. Он увидел, что его пуля разнесла верхнюю часть головы и выбила мозги жертвы. Из развороченного черепа выплеснулась белая переливчатая пена. Какую-то долю секунды тело сохраняло вертикальное положение, но потом уступило смерти и рухнуло в ручей.

Один готов.

Боб?

Нет, скорей всего, мальчишка.

В это мгновение до генерала донесся крик:

— Прис!

Генерал чертыхнулся, узнав голос Боба, и быстро повернулся, пытаясь поймать его в прицел. Но Боб был вне сектора обстрела. Проклятье! Прис потерял бесценную секунду, пока решал, как поступить. Еще одна-две были потрачены на то, чтобы исполнить задуманное: локтем он отпихнул в сторону пластиковую крышу своей норы, сел, подтянул к себе винтовку. Еще несколько секунд ушли на переориентировку, цель тем временем уже скрылась в зарослях.

Прис упер приклад винтовки в плечо, приник к прицелу и стал осматривать зону обстрела, напряженно прислушиваясь, выжидая, когда прибор выхватит из зелени вожделенный силуэт Боба.

Черт! Пусто.

Прис поморгал, вытер глаз и вновь продолжил наблюдение. Теперь он проклинал себя за то, что остановил свой выбор на приборе активного инфракрасного излучения, а не на пассивном ночном прицеле или таком, который использует естественное освещение. В результате он видит не больше того, что способен осветить инфракрасный прожектор, сидящий поверх прицела. Прис высматривал, не качнется ли куст или ветка, не поднимется ли в воздухе пыль — в общем, все, что указывало бы на присутствие человека.

И наконец он увидел Боба. Тот мчался зигзагом вверх по холму. Он был уже на удалении почти двухсот ярдов. Луч невидимого света едва добивал до него. Прис поймал цель в перекрестье, подождал, когда картинка в окуляре перестанет дрожать и сетка уляжется точно на лопатки, затем спустил курок.

Боб мчался как сумасшедший. Виляя из стороны в сторону, он бежал напролом, к вершине холма. Ветки хлестали его по лицу и рукам. Он спотыкался о корни, оступался, а один раз вообще чуть не распластался. Он бежал в темноте, испытывая боль всех старых ран. Он бежал в страхе, одолеваемый сомнениями всех прожитых лет.

А воображение рисовало одно: человек в маскхалате прицеливается, спускает курок винтовки повышенной точности, посылает в него смертельную пулю. Снайпер снимает снайпера. Боб пришел в ярость: он, охотник, снайпер, оказался в роли мишени!

Воздуха не хватало. Казалось, в старой ране ожил осколок. Висевший на шее бинокль больно бил по животу.

До спасительного перевала оставалось всего несколько ярдов. Но деревья, как назло, расступились. Он ненавидел свою незащищенность, чудовищную уязвимость... Еще немного. Боб выскочил на голую вершину холма... И тут сработала интуиция.