Стивен Хантер - Невидимый свет

— Да. Об этом тоже. И о другом. Ты неожиданно появляешься здесь — и тут же в Оклахоме случается жуткая перестрелка. Десять человек убиты. До твоего приезда такого не бывало. Ты вроде бы к этому не причастен, но народ не забыл еще, как несколько лет назад ты пошел на охоту, и из леса выволокли двух парней в похоронных мешках. Тогда отец отстоял тебя в федеральном суде.

— Никто из-за меня не попадает в похоронный мешок незаслуженно. Это дело прошлое. И касается моего отца.

— А мой принимал в нем участие?

— Я просил его оформить для меня кое-какие документы. Только и всего.

— Вот как?

— Я тут с юным другом. Он хочет написать книгу о моем отце и обратился ко мне за помощью. А Эрла Суэггера уже почти никто не помнит. Только твой отец и старая миссис Конни. Отец твой вот умер, а скоро и ее черед. Я подумал, что это стоящая идея. Во всяком случае, лучше пусть пишут о нем, чем обо мне.

— Понятно. Но имей в виду, народ тобой интересуется. Хоть и ходишь ты один, мой друг, а тень отбрасываешь длинную. Ладно, пойдем со мной. У меня кое-что есть для тебя.

Они двинулись сквозь толпу. Боб шел словно через обрывки своего прошлого. Вон Сара Винсент, старшая дочь Сэма. Она дважды выходила замуж, дважды разводилась и сейчас работает в городском бюро путешествий — преуспевающая и одинокая дама. Она единственная из всех детей Винсентов не обладала магнетизмом Сэма, хотя когда-то была по уши влюблена в Боба, да и сейчас вот бросила на него смущенный пылающий взгляд. Собственно, только она одна и не постеснялась встретиться с ним взглядом. Все остальные в замешательстве отводили глаза.

«Я убивал людей. Я — снайпер. Изгой».

Именно гнетущее чувство собственной отверженности порой толкает убийцу на новые убийства. Три года назад, в результате скандального судебного разбирательства, его земляки узнали, что Боб Ли Суэггер не просто спившийся ветеран морской пехоты, живущий в одиночестве на своей горе, а снайпер, палач, охотник за людьми, на совести которого восемьдесят семь загубленных жизней. В Аризоне это никого не ужасало, потому что другим его там и не знали. А на родине получившие огласку сведения из его биографии вызвали эффект разорвавшейся бомбы. Все вспоминали, каким он был в прошлом, и задавались вопросом: почему именно он? Почему он не такой, как все? Что известно снайперу и не известно всем остальным? Что им движет, когда он посылает кому-то в голову кусок свинца, вышибающий мозги? Что при этом испытывает?

Боб заметил в толпе женщину, некогда звавшуюся Барб Семплер. Он как-то раз, когда учился в старших классах, пригласил ее на свидание, но она потом сочла, что он слишком неотесанный, деревенщина. Кажется, отец у нее адвокат? С тех пор она сильно располнела, — наверно, фунтов сорок набрала; некогда красивое лицо расплылось как блин. А вон тот парень, ныне толстый, лысый, в элегантном костюме, однажды в детстве исподтишка звезданул его на футбольном поле и издевательски хохотал до тех пор, пока Боб не набросился на него с кулаками; тренер едва оттащил его от обидчика. Потом они оба выросли: тот избрал своей профессией страхование, Боб — убийство. Странно, не правда ли? А та женщина, — кажется, ее зовут Синди... э... как?.. Тилфорд. Точно. Однажды вечером в 61-м он тискал ее на заднем сиденье машины, Тогда это казалось ему райским наслаждением. Давно это было. Теперь она утратила пышные формы, стала худой и костлявой. Сказались развод, занятия аэробикой. Женщина улыбнулась, испугав его. Боб затосковал по жене. Как же ему хочется вновь ощутить себя полноценным человеком: мужем, отцом, владельцем конюшни. Джулия, ИКН4, лошади. Ему так плохо без них и еще тягостней от отсутствия того, что они олицетворяют, — жизнь обычного человека, а не снайпера. Толпа расступалась, шарахалась от него, как от прокаженного.

«Я — снайпер. Мой удел — одиночество».

Едва они дошли до лестницы, толпа словно по мановению волшебной палочки вновь сомкнулась. Они спустились вниз, где находился кабинет Сэма. Джон сразу же направился к стенному шкафу, открыл его и взял что-то с полки.

— Мне пришлось убираться в кабинете отца, — сказал он. — Вот, держи. Думаю, это твое. В сейфе нашел, под замком.

Он протянул Бобу картонную коробку. В ней лежали старый блокнот его отца, запятнанный кровью, и старая книжка штрафных квитанций.

— И еще вот это. — Джон вручил ему пожелтевший листок линованной бумаги. — Отец набросал тут кое-какие заметки. Похоже, он расследовал какое-то дело. Может, тебе будет от этого какая польза.