Лев Константинов - Схватка с ненавистью (с иллюстрациями)

— Постараюсь, — сказала Леся, — хотя это и трудно. Опять весь путь перед глазами — будто снова по нему прошла…

Через десяток дней Мудрый дал понять, что у Леси дела обстоят нормально. Он перестал дотошно докапываться до каждой подробности, ловить девушку на неосторожном слове.

Сыграло свою роль и то, что майор Стронг лично прослушал все записи допросов. Майор остался доволен.

— Эта девица не врет, — сказал, будто печать поставил на особо важном документе, майор Стронг.

— Там, где это было возможно, мы проверили ее показания, — докладывал Мудрый. — Все сходится.

— Что вы думаете делать дальше?

— Чайке надо возвращаться. Ее ждут на «землях».

— Как идет подготовка ее напарника? — поинтересовался Стронг.

— Успешно. Подобранный нами человек заслуживает полного доверия. За эти дни он присмотрится к Чайке, приноровится к ее характеру…

— А она знает, кто будет ее спутником?

— Нет.

— Почему?

Стронг, как обычно, задавал вопросы вроде бы нехотя, равнодушным тоном, никак не выказывая заинтересованности в делах Мудрого.

— Чайке предстоят еще проверки.

— О да, мне рассказывали о вашей системе всеобщей подозрительности, — кивнул Стронг. И не удержался, добавил: — Правда, это не спасло вас от провалов.

— Мы располагали самой совершенной в наш век подпольной организацией, — осмелился возразить Мудрый. — И не наша вина, а наша беда, что она не выдержала жестокого урагана второй мировой войны.

— И приказала долго жить, — закончил за него Стронг. — Впрочем, не будем спорить: это к тому делу, которым мы с вами сегодня занимаемся, имеет косвенное отношение. Насколько я понимаю, с Чайкой уйдет агент с особыми навыками: он должен быть отличным радистом и хоть что-то смыслить в пропаганде. Так?

— Да.

— Думали о том, как они переберутся через границу?

— Да.

Мудрый после длинной тирады во славу ОУН теперь предпочитал лаконичные ответы — зачем раздражать майора?

— Ну и как? — заинтересовался Стронг.

— Самый верный путь — по воздуху. Сотня Буй-Тура примет парашютистов.

— Что же, отработаем этот вариант, — после длинной паузы ответил Стронг.

Мудрый облегченно вздохнул. Заброску по воздуху можно было осуществить только с помощью Стронга.

— Кстати, вы дали знать друзьям Чайки, что она добралась благополучно?

— У нас нет для этого возможности, — нехотя сознался Мудрый.

— При такой организации дела ваша фирма прогорит. — Майор легко раздражался и в гневе не скупился на упреки.

Мудрый благоразумно промолчал.

— Создайте этой курьерше максимум удобств, честствуйте ее, как героиню, — несколько успокоился Стронг. — Пусть она не сомневается, что ее ждет солидное материальное вознаграждение. Откройте счет в банке, положите какую-то сумму в долларах. Слуг надо кормить!

«Скотина, — меланхолично подумал Мудрый. — Впрочем, чего я хочу — кто с нами будет церемониться?»

— Вот еще, — распорядился Стронг. — Прикрепите к ней кого-нибудь из своих дармоедов — пусть позаботятся, чтобы эта Чайка по вечерам не скучала.

— Надо решить главное, — осмелился напомнить Мудрый. — Стоит ли ее выводить из одиночества? Вдруг попадется кому на глаза?..

— Такая опасность есть?

— Практически нет. Чайка будет встречаться с наиболее доверенными людьми, но…

— Нет, с такими идиотами мне еще работать не приходилось! Представьте, вы шли через сто смертей к своим, пришли, а вас схватили за шиворот и затолкали в кутузку! Окрепнет у вас желание служить и дальше? Вряд ли. Конечно, не вздумайте демонстрировать каждому проходимцу своего курьера. Но с наиболее высокопоставленными руководителями сведите. И всеми силами внушайте девице, что дело ваше на подъеме.

— Вы правы, друже майор.

— Сколько раз говорить — господин майор!

— Извиняюсь, господин майор.

— Не забывайтесь!

— Еще раз извините. Хочу сказать, что вчера вечером Чайка самовольно ушла в город.

— Что значит «самовольно»? Ведь особняк охраняется?

Лесю поселили в небольшом коттедже на окраине города. Двухэтажный домик был закрыт высоким бетонным забором, прятался за деревьями и с улицы почти не просматривался. На участке было много деревьев, вяли поздние осенние цветы на газонах, аккуратные узенькие дорожки вели к самым дальним уголкам. Участок был вылизан и вычищен с удручающей старательностью. Не хватало только табличек на деревьях, которые обозначали бы, что сосна — это сосна, а дуб — это дуб. По территории день-деньской бродил садовник, готовил газоны к зиме. В кармане брезентовой куртки у него торчал рифленой рукоятью кверху кольт. Садовник говорил на том же очень правильном украинском языке, что и Мудрый.