Андрей Конев - Дней непрерывное течение

— Прощай, тогда любимый город — засыпай спокойным сном — смутьяны умов и сердец собираются сегодня за твоими пределами — Марина забросила на плечо свою ношу с необходимым для пригородных условий пребывания и вышла за Линдой и Джоном за дверь служебного помещения.

— Выступили согласно мобилизационному предписанию — рассмеялся Джон, глядя на них, нагруженных походным имуществом.

— Нет, скорее тогда уж геологи идут на изыскательскую выброску в глубины недр — поддержала Марина романтический настрой предстоящего вечера.

— Эти образы бродяг в елках — палках ближе к предстоящей нам в эти дни действительности — согласилась с Мариной Линда, напомнив об их направленности на сбор мастеров художественного слова в природной свободе прокламаций творческих идей.

— Тогда седлаем свои лошадиные силы и строем на сбор остальных участников экспедиции за духовным богатством свободного творчества — предложил Джон дальнейший порядок выезда на бескрайность природы окружающей тесноту городских построек.

— Марина, равняемся сегодня на твои стоп — сигнальные огни — пусть вдаль вперед ведут они — произнес Джон сложившуюся формулировку загородного походного устремления с интонацией поэтического двигателя двигателей какой — нибудь идеи свободы, изобразив жестами порыв из снедающих догм.

— Сможешь попробовать свои духовные силы в творческом соревновании предстоящего саммита в лугах собравшихся словесников — рассмеялась Линда над интерпретацией Джона образа освобожденного творца.

— К сожалению, я не выдержу ни одного из этапов предстоящих соревнований среди закаленных бойцов идейного фронта — усмехнулся Джон, скромно потупившись в изображении сознания своей несостоятельности на этом ристалище творцов искусства.

— Какие же препятствия ты видишь на пути свободы слова в чистом поле? — удивилась Марина надуманности трудностей, воздвигаемых перед собой Джоном в проявлении способностей на неофициальной вечеринке.

— Первый этап видится мне отборочным для выявления твердости творческой позиции — начал излагать Джон свою теорию авторских поэтических посиделок.

— Второй этап, он же и заключительный в отстаивании правоты каждого перед другими именно своих воззрений на всенародное значение несомого им словарного богатства — Джон изложил свои тезисы видения соревнования идейных интеллектуалов.

— Кажется, я начинаю понимать — рассмеялась Марина над выкладками Джона.

— Мне тоже, кажется, понятно о чем идет речь — улыбнулась ей в ответ Линда.

— Да, Джон, и перепой и мордобой, обрушенный на тебя выразителями народной воли призывом стиха, тебе вряд ли удастся перенести без тяжелых последствий — согласилась Линда с Джоном об избрании им исполннения скромной роли благодарного слушателя рифмованных творений о прозе окружающей повседневности выступающими творцами.

— Надо побыстрее собрать остальных из нашего кружка любителей стихотворных словосочетаний — Марина забросила на заднее сидение своего автомобиля упакованное в сумку любительское туристическое снаряжение горожанина собравшегося к костру выходного дня.

— Не отставать. Держать строй — Марина выруливала с парковки, призывая по включенной для взаимодействия в городском движении мобильной связи за собой Линду и Джона на их машинах не отставать от нее.

— Ты за собой вперед веди, пойдем мы и на край земли — уверил Марину Джон в его стремлении не свернуть с дороги к встрече с первоисточниками поэтических откровений, бьющих словом по обыденной унылости среди кустарников и трав ближайшего пригорода.

— Эскорт составлен — откликнулась Линда в малолитражке между автомобилями Марины и Джона.

— Не разнесло бы наш автопоезд по частям этим потоком — Марина стояла в стартовой готовности в своем автомобиле на краю проезжей части примыкающей к многополосной автомагистрали.

— Медленная и суровая неприступность городской среды противостояла попыткам автопутешественников покинуть ее пределы для выезда за черту городской границы — тоном загробного звучания описал Джон их ожидания вклиниться в движение по автомагистрали, подражая закадровым голосам из кинотриллеров.

— Ну, что же, за милых дам я буду смел, как никогда я знаю сам — объявил Линде и Марине Джон о своей намечающейся самоотверженности организовать их дальнейшее движение.

— Пойдешь пешком, а нас на руках понесешь — предположила Линда глубину смелости Джона.