Андрей Конев - Дней непрерывное течение

Ресторанные часы пробили полночь.

— Ура! — всеобщий клич за ресторанными столиками сопровождался нарастающим количеством звуков выстрелов пробок бутылок шампанского.

— Вперед заре навстречу! — новые знакомые Линды — соседи по ее столику и рядом с ним потащили ее на танцпол.

— Вот почему говорят, что в Москве медведи ходят по улицам — Линда оглядывала танцующих в ритуальной пляске, посвященной перемене текущих дат, захватившей их в ресторане.

Они пытались неуклюжими попытками устоять на ногах после времени застолья, предшествующего календарной неизбежности смены в полночь предыдущих суток на следующие.

— Там чудеса, там леший бродит — изображал по соседству с Линдой двурого черта один из танцующих, держа на голове торчащие в разные стороны бутылки с шампанским.

— Да мистический восточный гигант — успела подумать Линда.

— Русалка на ветвях сидит — взлетела она в воздух на руках ближайшего к ней танцующего кавалера.

— Она еще орехи ест — вспомнив эпохальный постулат, закричал кто — то внизу под ней, пытаясь, подпрыгивая, вручить ее сценическому сказочному образу бутерброд с горой крупной черной икры, должной эти орехи символизировать.

Линда замерла, боясь уронить на кого — нибудь, вниз, свой икорный реквизит, заодно изобразив невинность юной водной девы, подыгрывая окружающим.

— Надо поймать лешего и отпилить ему рога чтобы он не забодал русалку — хором закричал внизу пляшущий хоровод с Линдой на руках ее ухажера в центре и вертящегося вокруг них черта с рогами из шампанских бутылок на голове.

— Ату его! Ату! — кольцо хоровода начало сжиматься к центру пока черту не вырвали пробки из рогов — бутылок подставляя бокалы под вырвавшиеся фонтаны шампанского.

— Гвидон и русалка погружаются в бурные воды — провозгласил под общий смех и аплодисменты держащий ее высоко над головой новый знакомый Линды, унося ее из зала ресторана в ночной полумрак гостиничных коридоров.

— Земля, земля, кругом земля или что — то в этом роде — пытался вспомнить Джон слова к одному русскому мотиву, оглядывая просторы с высоты заходящего на посадку самолета.

— Вот и беговая дорожка — Джон смотрел в иллюминатор на приближение снизу графического и светотехнического оформления взлетно — посадочного комплекса, принимающего его рейс международного аэропорта.

— Посадка и овации мы прибыли, привет — Джон ожидал приглашения к выходу в остановившемся после посадочной пробежки авиалайнере.

— А почему вы поздравляете пассажиров с прибытием в страну, а не желаете еще и благополучного возвращения на родину? — спросил Джон, прибывший со своей шпионской миссией у стюардессы, пригласившей авиапассажиров к выходу.

— А может быть, вы захотите у нас остаться! — рассмеялась она в отсвет его заигрыванию.

— Лучше вы оставайтесь у нас — Джон плотно притиснул ее к себе с прощальным поцелуем.

— Как это у них здесь… такси, такси — бери, бери — Джон вышел за остекление здания аэропорта, настроившись на поиски свободного таксомотора.

— А вот и ямщики двадцатого века — Джон направился к скоплению автомобилей, украшенных шашечками эмблемы транспортных услуг вырывающихся и встревающих в легковой автопоток перед аэропортом, высаживая и забирая пассажиров.

— Ехать, ехать, ехать — Джон был парализован разносторонним натиском предлагающих свои услуги водителей.

— Вот и взяли в плен. — думал Джон охваченный навязчивым сервисом.

— Дайте, дайте мне свободу — пришла ему на ум классика.

— Поехали — уже вслух сказал он водителю, к которому он стоял лицом.

— Долго ехать? — спросил Джон, усевшись и глядя на автопоток, оттекающий от аэропорта в сторону главного города страны.

— Как прокачу… — с загадочным намеком водитель придавил педаль газа, постепенно всовываясь в движение на транспортной артерии.

— Я знаю вашу тайну — заговорщицки понизив голос, Джон обратился к водителю.

— Мою тайну? — вопросительно — растерянно промямлил водитель, а руки его начали суетливо и часто перехватывать рулевую баранку.

— Да. — подтвердил Джон.

— Какой русский не любит быстрой езды — подкрепил он свою уверенность знания особенностей национальной пассажирской перевозки валютной банкнотой, денежное значение которой можно было бы использовать вместо здешнего дорожного знака «отмена всех ограничений».

— Пристегнуться и не курить во время взлета — бросил Джону победный клич водитель, обрадованный такой развязкой происшедшего сейчас в личной жизни.