Сергей Парамонов - Гладиатор

– Да, в этой ситуации Якуев – смешно. Давайте лучше Зверем, с этим прозвищем я дольше хожу, – улыбнувшись, ответил зэк.

– Договорились. Итак, первый вопрос. Как сидится, не обижают вас здесь?

– Пусть только попробуют, – хмыкнул Зверь.

– Наслышан я уже о ваших взаимоотношениях с жителями «двойки», все уши прожужжал начальник учреждения. Я с ним уже успел пообщаться с утра. Ладно, теперь о главном. Что с памятью, восстанавливается? Может, вы что-нибудь вспомнили?

– Ровным счетом ничего.

– Да, наша задача усложняется… Но ничего, прорвемся. Единственный шанс выйти отсюда – это идентифицировать вашу личность. Но как это сделать, если вы ничего не помните?

– Не знаю, – пожал плечами Зверь.

– Есть, правда, еще один вопрос, который я сейчас отрабатываю. Я обратился к своему хорошему другу, компьютерному гению. Он через Интернет попытается узнать что-нибудь о Ирине Гассерт. И тогда, возможно, что-то может получиться. Но на это необходимо время. Если мы узнаем, кто вы, то дело могут пересмотреть по вновь открывшимся обстоятельствам. Давайте договоримся с вами так. Если вы что-нибудь вспомните, обязательно свяжетесь со мной. Вот моя визитка. Позвонить можно будет вот по этому телефону. Вы имеете право на телефонный звонок. Если информацию об Ирине Гассерт мы все-таки получим, я сам приеду к вам, и тогда мы решим, что нам делать дальше. Советую вам не натворить здесь каких-нибудь дел. Не ввязывайтесь ни в какие истории, хорошо? – и адвокат вопросительно посмотрел на Зверя.

– Хорошо. Передавайте большой привет Олегу Ивановичу. Я с самого начала понял, что в нем есть что-то человеческое, – ответил Зверь.

– Хорошо, передам. Ну что, будем прощаться? Я надеюсь, ненадолго.

– Я тоже на это надеюсь, – с грустной улыбкой проговорил Зверь.

…Вечером, сидя на кухне за чаем, Барбос рассказывал приятелю.

– Ты знаешь, Олежка, а он мне понравился, хороший парень. Правда, уже успел отличиться в «двойке». Поломал блатных, чеченцев погонял, досталось и вертухаям. Целый час мне про его приключения рассказывал начальник учреждения. Хороший вроде мужик. Месяц Зверь провел в ШИЗО, сейчас в больничке отлеживается. Ничего из прошлой жизни он пока не вспомнил. Да, совсем забыл: передавал тебе привет, сказал, что есть в тебе что-то человеческое. Вот, пожалуй, и все новости, – поведал Барбос.

– Как он себя чувствует? – спросил Олег.

– Да нормально, адекватно ко всему относится, но надежды не теряет, и это радует… Ладно, хватит о работе, давай о тебе поговорим. Ты насчет адвокатуры подумал? Я уже замолвил за тебя словечко нашему шефу. Так что можешь на следующий месяц сдавать экзамены на адвоката.

– Вот за что я тебя люблю, Барбос, так за то, что ты всегда гнешь свою линию. Давай договоримся так. Если ты вытянешь Зверя, я поверю, что адвокатура в нашей стране имеет хоть какой-то вес, и тогда сразу же вступлю в ряды адвокатского братства.

– Смотри, ловлю на слове, потом не отвертишься, – улыбнувшись, ответил Барбос.

– Ну, рассказывай, Зверь, что адвокат хотел, – закуривая сигарету, спросил Феня.

– Это не тот адвокат, который был у меня на суде. Его прислал Герасимов, следователь, что вел мое дело. Он уволился после того, как меня осудили. Через адвоката передал, что не успокоится, пока не исправит свою ошибку, пока не вытянет меня из этого дерьма, – произнес Зверь.

– Да, умеешь ты располагать к себе. Смотри-ка, следак уволился из-за твоей темы, чувствует себя виновным, пытается помочь… Я такой байды никогда еще не слышал. Что ж, если подключился адвокат, да еще платный, возможны варианты. В любом случае вытянуть тебя отсюда можешь только ты сам. Я всю ночь кумекал, как можно тебе помочь, но так ни до чего и не додумался. Один шанс у тебя – вспомнить все. Ты скажи, обдумал ты мое предложение, кого держаться будешь? – задал вопрос Феня и немигающим взглядом посмотрел на Зверя.

– От предложенной тобой дружбы не откажусь. А так я за любой кипиш, кроме голодовки, – смеясь, выдал Зверь.

– Ну, тогда все путем, Зверь, будешь жить, как у Христа за пазухой. Считай, повезло. Я свою руку мало кому в своей жизни протягивал. Жиган ты знатный, споемся. А теперь давай-ка укладываться, парень. – И они оба завалились на свои кровати.

– …Зверь, ты спишь?

– Пока нет, – ответил тот.

– Ты знаешь, последнее время все думаю, кем я мог стать, если бы не встал на воровской путь. Раньше по молодости я вообще безбашенный был. Помню, как в детстве мы полезли воровать яблоки в сад, а там сторож с ружьем, ну и впалил мне в задницу разряд соли. Я потом месяц стоя спал…