Андрей Негривода - Филин – ночной хищник

Уже потом, за столом, генерал учинил ему «допрос с пристрастием».

— Ну, докладывай жених, как учеба. На третьем курсе вижу!

— Так точно!

— Ты это, мы не на плацу, просто отвечай на вопрос.

— Отлично!

— Что «отлично»?

— По всем предметам «отлично»!

— Так, хорошо. И физподготовка?

— На уровне.

— Не понял?

— Дед, у Андрея Чёрный пояс, и ещё он чемпион Округа, среди курсантов военных училищ, по стрельбе.

Вот тут, на Андрея, заинтересовано посмотрел отец Кати, полковник, отвечающий, как оказалось, за физподготовку в частях и подразделения Округа.

— То, что стреляет хорошо — похвально, а чёрный пояс, так у меня тоже вот, чёрный. — Приподняв рубашку, генерал показал, заправленный в брюки, черный кожаный ремень. — Ну и что из того?

— Папа. — Улыбнулся полковник. — Катя имеет в виду, что у юноши чёрный пояс в восточных единоборствах. Так?

— А! Это твои, эти, каратэ-шмарате?

— Айкидо. — Отозвался Андрей.

— Одна хрень! Как думаешь, зятёк?

— Не согласен, папа.

— Ну и не надо! Я и сам знаю.

… И так далее, и тому подобное…

Вот так и получилось, что последующие полгода Андрея привозила и увозила в увольнение, всегда на сутки, чёрная волга из штаба Округа, каждый раз, наводя шухер, на дежурных по училищу, офицеров. Друзья-курсанты завидовали, конечно же, и всё говорили о том, что, мол, Андрюха вытащил выигрышный лотерейный билетик и теперь его офицерское будущее обеспечено — распределение, там, звания, должности — при таком-то дедушке!..

Но, потом была какая-то история. Елигина сняли, «ушли на пенсию», а Катя впала в депрессию. И их отношения пошли под уклон. Ну а к концу четвёртого курса, они остались просто друзьями…

12 ноября 1988 г. Снег. Перевал.

— Вставай, Филин, хватить морду плющить, почти двое суток спишь. — Рука Медведя тормошила Андрея.

— Сколько времени. — Филин сел рывком.

— 17.00 — ответил Игорь. — «Зачистка» прошла часов 5 назад. Теперь вот колонна идёт. Слышишь?

От шоссе доносился рев, натужно работающих, двигателей тяжёлых грузовиков.

— Это первая после «зачистки», через час, с копейками, она будет на перевале, а мы послушаем. Если всё будет в норме, снимемся часа через полтора. По расчетам в 18.30.

— Понял. Что ребята?

— Норма! Да и ты я вижу, огурцом!

— Сам-то спал?

— А то, как же? Мы тут, со Слоном, по очереди на вахте были.

— Ну и хорошо, Игорь. Ждать осталось не долго, надеюсь. Все готовы?

— Почти. — Замялся Медведь.

— А ну говори, что вы тут напартизанили?

— Да так…

— Докладывайте, прапорщик!

— Ладно, не оскаливайся, командир. — Проговорил Медведь. — Брат не на месте.

— Ушёл всё-таки? И ты не смог удержать? «Замок», т-твою мать!..

— И ты тоже не смог бы, Андрей. У него после того каравана, внутри, средневековый абрек проснулся. Говорит: «Кинжал нашего рода пить хочет. Я мужчина рода Сабиашвили, а этот пёс поганый, Алихан — мой „кровник“. За тех девочек отомстить хочу. Не отпустишь — сам уйду!». Пришлось отпустить, с заданием. В разведке он, Филин.

— Когда он ушёл?

— Да ещё за темно, в 5.00. У него приказ вернуться в 18.00, а иначе, буду считать дезертиром. Он вернётся, командир, это же позор на весь род, понымаэшь? — улыбнулся Медведь. — Да и не можем мы, как котята слепые, тыкаться во все стороны, разведка была необходима. Так что подождём нашего Зорро, уже не долго.

В 17.40 слева «заухала клуша» — Брат возвращался.

«Ну, вот, и, слава Богу». — Подумал Филин.

Каха появился из ниоткуда. Просто, вдруг, присел рядом со, ждавшими его, Филином и Медведем. Лицо Брата покрывала, толстым слоем, грязь — маскировка в походных условиях, так, что белели только зубы и белки глаз. Появление «мстителя» заметили в группе, собрались вместе.

— Здесь он, сука, не ушёл никуда — нас ждёт.

— Докладывай, Брат. — Произнёс Медведь.

— Он перед перевалом, километрах в 8-10, сидит в «зелёнке». Техники у него нет — сменил на лошадей, ему-то здесь, наверное, не сложно. С ним 44 человека, было. Теперь меньше… Стая бешеных шакалов! Два миномета, ДШК, ну и остальное, по мелочи.

— Что ещё?

— Слушай, брат. — К Филину. — Эти бараны ничему не учатся. Обкурились дури в охранении, и ловили кайф. Но, сам Алихан, этот пёс, вояка тёртый! По всему видно! «Зачистку» ждал. Людей грамотно расположил, а потому сохранил. Лошадей отвёл от лагеря за полкилометра, в распадок. Короче — он очень серьёзный. Сука!

— Ладно, разберёмся, Брат. — Миролюбиво похлопал Каху по плечу Медведь. — Ну что, джигит, родовой кинжал-то напился!