Сергей Самаров - Надгробие для карателя

Но если учесть условия, в которых моджахедам придется работать в России, то этой паре в придачу обязательно следует выделять два, а то и три человека огневой поддержки, так называемого охранения, необходимого для обеспечения производства выстрела и благополучного ухода с места стрельбы. Охранение в случае опасности обязано принять на себя удар, завязать бой, чтобы позволить операторам со «Стингером» благополучно удалиться в безопасное место. Здесь допускается даже гибель охранения, которое примет на себя удар.

Эмир Гадисов предполагал, что в отдельных операциях он может использовать моджахедов эмира Гази Джабирова, как и самого эмира, именно так — в охранении операторов, которых они заменить не в состоянии. Хотя «Стингер» тем и хорош, что принцип его действия сводится к простейшей формуле: выстрелил и выбросил. Нет необходимости в высокой квалификации оператора-наводчика. То есть справиться с ПЗРК мог всякий, кто держал в руках автомат.

Это с более сложными системами типа российской «Вербы» надо повозиться. Одно отключение системы опознавания летательных аппаратов «свой — чужой» требует специальных знаний. Моджахедам эмира Гадисова эти знания тоже давали. Но добыть себе «Вербу» у них не получилось.

Более того, джамаат уже испытывал недостачу в простых патронах. Хотя слегка и пополнил запас во время недавнего нападения на автоколонну с двумя грузовиками «Росгвардии». Но тогда в грузовиках не оказалось патронов. Хотя был большой запас тротила и пластита с соответствующими типу взрывчатых веществ взрывателями.

Но большая часть этого запаса погибла в пещере, когда спецназ ГРУ выжег пещеру огнеметом. Взрыватели, видимо, сдетонировали, и от них сдетонировали взрывчатые вещества. Хорошо еще, что сам эмир Гадисов сообразил, что при переходе через ущелье, если такой переход состоится, бойцы спецназа обязательно проверят хотя бы одну пещеру. Эту пещеру эмир дополнительно обозначил как жилую, приказав подбросить рядом с входом пару свежих окурков. Хитрость сработала. Спецназ сам не полез в пещеру, чем командир взвода вызывал уважение у эмира, но «прожег» ее огнеметом, который в Сирии, как раньше в Афганистане, звали чаще всего «шайтан-трубой», что больше соответствовало ментальным представлениям моджахедов.

В противоположную пещеру, видимо, зная, что она представляет собой всего три больших грота, спецназ даже не заглянул. Но джамаата не было и там. Еще в Сирии моджахеды джамаата научились хорошо копать подземные ходы и убежища. Они сумели вырыть такое убежище и в стене ущелья. Причем опыт позволил им хорошо замаскировать вход. Так хорошо, что даже опытные в таких делах спецназовцы, сами большие мастера маскировки, не сумели его обнаружить.

Так они позволили джамаату избежать неравного боя. А Рамиз Омаханович рассчитал правильно, что у российского спецназа нет такого опыта поиска и обнаружения подземных ходов и убежищ, как у сирийского спецназа. Да что говорить о российском спецназе, если в Сирии даже специально обученные отряды поисковиков без необходимых электронных приспособлений часто ничего не замечают, чуть не на голову моджахедам наступая. И это обученные люди, встречающиеся с подземными сооружениями постоянно!

Слегка расстроило эмира Гадисова только то, что он не перенес часть взрывчатых веществ в правую пещеру. Была ведь такая мысль. Но эмир посчитал, что если спецназовцы в одну пещеру сунутся, то и вторую обязательно обследуют. И пожертвовал запасом взрывчатых веществ. Получалось, что три его моджахеда понапрасну сложили головы на перевале, когда джамаат устроил засаду на автоколонну, перевозящую груз «сто» [14] Груз «сто» — в армейской кодировке перевозок так обозначается перевозка боеприпасов. . Двое из них были убиты в бою, когда из-под машины стрелял сержант, что сидел в машине рядом с первым водителем. Он сразу под машину нырнул, где его не было видно из-за камней и колес грузовика, за которыми он прятался, и успел дать две прицельные очереди, пока сам эмир его не увидел и не застрелил. Увидел вовремя, когда сержант высунулся, чтобы дать третью очередь. И брал на прицел самого эмира. Даже глаза их встретились. Но эмир успел нажать на спусковой крючок первым.

А потом совершенно нелепо погиб Магутдин Лачинов, ставший после гибели Абдурагима Габибова заместителем эмира. Магутдин не верил, что его могут убить. И всегда бравировал этим, считая, что его слова могут воплотиться в жизнь. И в самом деле, когда обстановка у джамаата случалась сложная, когда пули валили одного моджахеда за другим, Магутдин мог позволить себе в полный рост прогуливаться по полю боя и не кланяться пулям, которые только несколько раз рвали на нем одежду, но самого его не трогали. Магутдин любил говорить, что пули его уважают. Бравирование довело его до того, что он получил очередь в голову.