Сергей Самаров - Жизнь за брата

— Саврентьев?

— Никак нет. Это исключено. Майор Саврентьев отлично знает, что я — командир разведроты. Он лучше других понимает, что это такое. И не послал бы против меня троих юнцов, которых я в состоянии просто изуродовать, а допрашивать изуродованных — это садистское удовольствие. Они все готовы будут сказать, лишь бы от боли избавиться и иметь возможность как можно быстрее прибегнуть к помощи врачей, чтобы в дальнейшем вести нормальную молодую жизнь. Есть ведь такие виды травм, которые такой жизни человека как раз и лишают. Об этом я, кстати, уже задним числом подумал. Иначе так и поступил бы сразу. Но мы парней попозже допросим. По-серьезному…

Капитан Юровских слушал меня и, одновременно поглядывая в монитор, пощелкивал компьютерной мышью.

— Вот. Нашел. Двое из троих привлекались за торговлю наркотиками. Но тогда доказать ничего не удалось. Дело возбудили, провели обыски на квартирах, но потом закрыли за недостаточностью улик. Дозы были слишком маленькими для привлечения к уголовной ответственности. Сказали, что сами употребляют, хотя следов от уколов у них обнаружено не было. И в крови наркотиков не было. На это они говорили, что только решили попробовать, но не успели, потому что их повязали.

— Это которые из троих? — поинтересовался я.

Ни один из них внешне не напоминал наркомана. А определять наркоманов я умел практически безошибочно. Даже по походке, когда ноги болтаются, как на шарнирах.

— Десантник, у которого были при себе только водительские права, тот самый, с эмблемой ВДВ на затылке, и мастер спорта по боевому самбо.

— Исключено. Они не наркоманы… — сделал я категоричный вывод. — У них нормальная для гражданских людей физическая форма. Не буду утверждать, что не пробовали, но сейчас не балуются, к сожалению.

— Почему к сожалению? — не понял Юровских.

— Потому что наркомана проще всего допрашивать во время «ломки». Он за «дозу» всех сдаст, только пообещай.

— Ладно. Будем надеяться, что сдадут. Но вы что-то обещали предложить… Какую-то версию… Я пока не уловил общего смысла. Понял только, что в невиновность майора Саврентьева вы верите свято. И все…

— Да. Тем не менее убили Евгения не простые люди. Не бандиты с улицы. Я бы сказал — специалисты. Военные специалисты. Мой брат служил в ВДВ, как вам известно. И прошел две чеченские войны. То есть имел солидный боевой опыт и награды. Значит, мог и за себя постоять, и работу свою выполнить. И вот, на основании того, что напавшие на меня парни служили в ВДВ, по крайней мере двое служили, я делаю вывод, что нападение на ювелирный магазин совершали опытные офицеры-десантники. Может быть, отставные офицеры, но это не меняет сути дела. Причем это были офицеры, которых Евгений знал, видимо, по своей службе в семьдесят шестой Псковской десантно-штурмовой дивизии. Более того, он узнал одного из них, из-за чего и был убит. Имя «Ларик», произнесенное с удивлением и даже с возмущением, и послужило причиной выстрела. Кроме того, я подозреваю, что этот самый Ларик был командиром у парней, которые на меня напали. У двоих из них, что служили в Псковской дивизии, если быть точнее. Они как-то случайно здесь встретились. И этот самый Ларик привлек их как известную ему физическую силу для своих дел, не зная, куда их посылает. А парни уже по собственной инициативе привлекли третьего, мастера спорта по боевому самбо, считая его авторитетом по рукопашному бою. Но тут я могу ошибиться. Возможно, Ларик в курсе, против кого он посылал пацанов, и надеялся, что я буду более жесток в обращении с ними. А он мог снять драку на камеру и потом этой записью меня шантажировать. Если у него есть такая необходимость. Хотя я не вижу пока причин для шантажа. Возможно, он рассчитывал таким образом узнавать через меня, как идет следствие, или что-то подобное.

— Все, конечно, гладко получается, — согласился капитан Юровских. — И звучит убедительно, все, кроме начала. Главное, я не понимаю, откуда взялась такая версия. Должен быть какой-то изначальный толчок, что направил ваши мысли по этому руслу. И этот толчок должен служить убийственным аргументом, чтобы руководство меня поддержало.

— Просмотр видеозаписи. Это и есть толчок. Именно просмотр натолкнул меня на эту мысль. Я видел напряженную позу, в которой Евгений лежал на полу. Это не поза сдавшегося, это поза человека, который ищет момент, чтобы вскочить и оказать сопротивление. Покоренный человек не так лежит. Он никоим образом не готовится к сопротивлению. А Евгений готовился. Только момента дожидался. Я знаю, что такое готовность, сам в такой же позе, наверное, ждал бы удобного момента.