Павел Яковенко - Снайпер-2

Отца у нее не было уже давно. Когда он был жив, то неплохо зарабатывал, и мог даже позволить себе неработающую жену. Однако когда отец буквально за несколько месяцев сгорел от рака, им с матерью пришлось совсем плохо. Они продали свою трехкомнатную квартиру, купили себе «однушку», а на разницу Катя продолжала обучение. Мама пошла работать, но зарабатывала чистые гроши.

После кафе Павел Александрович отвез Катю до самого ее дома, но заходить не стал. Он вернулся к себе задумчивый, а утром поговорил с начальником ЧОПа, и попросил очень осторожно и аккуратно проверить, что за человек Катя Богданова.

Жизнь сделала Грачева достаточно циничным человеком, и даже девушке, в которую он влюбился, на слово не верил.

Впрочем, все подтвердилось. Катя не сказала ни слова неправды. Павел Александрович облегченно выдохнул, и начал обхаживать ее с удвоенной энергией.

Причем он-то как раз соврал. О наличии жены и детей Грачев не сказал Кате ни слова. И действовал так, словно их и не существует. Странно, но и Катя не задала вопроса, которого Павел Александрович так боялся. То ли настолько доверяла ему, то ли боялась услышать ответ. Это заставляло Грачева чувствовать себя виноватым; сам-то он на ее месте в первую очередь попросил бы показать паспорт.

Это чувство вины он старался загладить материально.

Для начала, купил Кате сотовый телефон. «Это чтобы ты всегда, в любой момент могла со мной связаться», — сказал он. — «И я сам буду класть деньги тебе на счет. Не беспокойся».

Она приняла подарок, и Грачев решил, что Рубикон перейден.

Наверное, Катя тоже так думала, потому что на приглашение Павла Александровича посетить театр, ресторан, а потом поехать в лучшую в городе гостиницу отказом не ответила.

Она не задала и вопроса, почему бы не поехать к нему домой — отчего у Грачева возникло неприятное подозрение, что она все-таки о многом догадывается. Впрочем, это даже все облегчало. Можно было не ждать вопросов, на которые у Павла Александровича хороших ответов не было.

Пребывающий все же в некотором смятении от всех этих тонкостей, Грачев не наше ничего лучшего, чем подарить Кате золотые сережки.

Пьесу Павел Александрович помнил смутно… А точнее, вообще не запомнил. Все представление он держал Катю за руку, и к его окончанию возбудился так, словно ему было где-то около восемнадцати. В ресторане они пили мало, только шампанское, говорили ни о чем — в основном Грачев шутил на разные темы, а когда Павел Александрович с Катей отправились в гостиницу, то девушка стала молчаливой, какой-то даже грустной.

Уже в номере Павел Александрович спросил, что с ней случилось, и получил совершенно неожиданный для него ответ.

— Ты будешь у меня первый, — сказала она, напряженно вглядываясь в его лицо.

Грачев опешил. Первой мыслью было отказаться от всего… Но это было очень мимолетно, и Павел Александрович отшвырнул эту мысль. Ему вдруг представилось, что тогда первым раскроет эту красоту какое-нибудь быдло, а он не привык раздавать быдлу такие подарки. Чем он, черт побери, хуже кого-то другого? Уж он-то, (а он сейчас это хорошо чувствовал), сделает все так, чтобы она запомнила свой первый секс навсегда. И это было бы замечательное воспоминание.

— Я это очень ценю, — сказал он, и прижал Катю к своей груди. — Это здорово. Ты никогда не пожалеешь об этом, я обещаю…

После бурно проведенной ночи Павел Александрович остался под большим впечатлением. Такого он сам от себя не ожидал. За несколько лет унылого, все более и более редко случающегося супружеского секса Грачев решил, что угасание желания и возможностей — это вполне естественная вещь, связанная с возрастом. Соответственно, относился к этому философски.

Этой ночью всех стало с головы на ноги. Желания было хоть отбавляй, и откуда не возьмись — появились возможности. Были даже моменты, когда Павел Александрович в любовной истоме подумывал, а не бросить ли ему опостылевшую супругу, и не жениться ли на молоденькой Кате!

Однако, поостыв, он ясно понимал, что это невозможно. По крайней мере, пока.

В то же самое время не было никакого желания Катю упускать. А для Грачева это означало наличие контроля. Девушку нужно было держать под рукой.

Все дополнительно осложнялось тем, что катастрофически быстро наступала дата возвращения супруги из отпуска. Словно чувствуя что-то недоброе, жена все чаще и чаще звонила домой. Павел Александрович отвечал ровным бодрым голосом, и при этом, как ни странно, ощущая не вину мужа-изменника, а даже некое злорадство. Возможно, сказывалось то, что после интима с Катей Грачев чувствовал в отношении супруги не вину, а злость. «Сколько лет пропало для полноценного секса», — с болью думал он. — «А я из-за нее почти импотентом себя чувствовал»!