Альберт Байкалов - Недосягаемые

Слон разбил правую половину лица и нос. Вандал брезгливо пошлепал его по щеке.

– Мама! – Слон открыл глаза. – Развяжи руки!

– Обещаешь без глупостей?

– Развяжи, я сказал! – рявкнул Слон.

Вандал вынул из кармана складной нож, перерезал веревку.

Слон сел. Некоторое время он растирал запястья и всем телом вздрагивал. Наконец эмоции вырвались наружу, и он зарыдал.

– Что я наделал?! Почему! – Он снова рухнул на пол, обхватил голову руками. – Как я мог?

Истерика прекратилась так же внезапно, как и началась. Слон вдруг быстро поднялся и подскочил к кровати.

– Мама! Мамулечка! – Он схватил ее и стал трясти. – Да не пугай ты меня так! Шутишь, да? А-а-а! – Он уткнулся ей в руки и снова завыл.

– Ты тише можешь? – не выдержал Вандал. – Сам виноват. Но если что, ты и меня подставишь!

– И правильно! – Слон неожиданно вскочил на ноги и развернулся к нему лицом. – А ведь это ты виноват!

– Что? – опешил Вандал.

– Если бы ты не приехал, я бы не напился и не убил ее! – взревел он и вцепился ему в глотку.

Вандал схватил его за запястья и резко двинул лбом в переносицу. Голова Слона откинулась назад. Он зажмурился, но руки не разжал. Тогда Вандал ударил его коленом между ног. Охнув, Слон сложился пополам.

– Надо убираться отсюда. – Вандал сверху вниз несильно стукнул Слона в темя.

– Что? – отдышавшись, выдавил из себя Слон и посмотрел на него снизу вверх. – Ты что, совсем? Как я ее брошу?

– Ей уже не поможешь, – Вандал изобразил на лице скорбь. – А похоронить ты ее уже не сможешь.

– Почему? – Слон медленно выпрямился. По его щекам текли слезы.

– Ты идиот? – вскипел Вандал.

– Что делать? – Глаза Слона забегали, нижняя губа мелко задрожала.

– Переоденься, и сваливаем. Как окажемся в безопасном месте, позвонишь знакомым. Скажешь, что мать убил Мельник. А ты его потом на кухне завалил…

– Да кто поверит? – вытаращился Слон. – Зачем ему?

– Какая разница! – вспылил Вандал. – Вот тебе, – он вынул из кармана небольшую пачку долларов. – Здесь тысяча. Положишь на видное место, пусть возьмут на похороны. Только скажи, чтобы сначала деньги забрали, а потом милицию вызвали.

Но Слон уже не слушал его. Он развернулся, снова рухнул перед кроватью на колени и зарыдал.

Вандал вышел, размышляя, как быть дальше. Вообще-то он все продумал заранее. Теперь нужно взять такси и доехать до окраины Москвы. Там пересесть на другую машину – это на тот случай, если водитель их запомнит. Слона он планировал поселить в Одинцове. Там уже была заранее снята квартира со всем необходимым. Теперь у Вандала не было сомнений в том, что Слон согласится работать вместе с ним. Завтра он оставит его одного, а сам навестит еще одного дружка в Рязани. Максим Варнаков, по кличке Лютый, месяц назад вышел из тюрьмы, где отбывал срок за вымогательство и нанесение тяжких телесных повреждений. В отличие от Слона с этим человеком до сих пор Вандал не имел общих дел. Познакомился в спортзале, когда отсиживался после очередного дела. Наглый и самоуверенный молодой мужчина с восточными чертами лица, со слегка искривленной переносицей относился к той категории людей, у которых нет принципов. Именно таких в девяностых называли отморозками. Их опасались даже матерые уголовники.

Где взять еще бойцов, Вандал пока не знал. Но был уверен, найдет. Сейчас в таких вопросах здорово помогает государство. Оно само создает условия, чтобы ряды на все готовых подонков пополнялись свежими кадрами. Безработица, нищенские зарплаты, произвол чиновников – все это на руку Вандалу. Чем больше кривляются на экранах телевизоров гламурные девицы и напудренные мальчики с набитыми «зеленью» карманами, тем злее становятся обитатели вот таких трущоб. Не все они еще спились или стали законченными наркоманами. Есть еще материал. Нужно просто с ним поработать.

Когда начал брезжить рассвет, группа уже была готова к атаке. На поляне в темноте начали проступать силуэты вертолетов. Антон с Дроном к этому времени выползли к кромке летного поля.

– Берем дальний, – на всякий случай уточнил Антон.

– Мог бы не говорить. – Дрон сорвал стебелек сухой травинки и сунул в рот. И так было ясно, что в случае, если находящийся в палатке караул откроет огонь, первый вертолет закроет своим корпусом второй.

На позиции спецназовцы начали выдвигаться в три. До четырех они вышли на свои рубежи. Именно в это время человеческий сон наиболее глубок. Двигаться пришлось с большой осторожностью и только ползком. Подолгу, затаив дыхание, ждали, когда отвернется часовой или пройдет патруль. В пять была смена караула. Следующая – через два часа. Сейчас спецназовцы выжидали, когда заступившие часовые немного освоятся, а те, кого они сменили, уснут.