Альберт Байкалов - Недосягаемые

– Не верю, – честно признался Вандал. – Я хорошо знаю ваши традиции. Меня не простят.

– Правильно говоришь, – неожиданно легко согласился Турло. – Я и не собираюсь этого скрывать. Но лично мне ты не сделал ничего плохого. Брату Файзулы я дал возможность разобраться с тобой. Он не смог использовать этот шанс. К тому же потерял своих людей. Схватка была честной. Наверняка он тоже теперь тебя уважает. Чтобы не раздражать его, я скажу, что ты все понял и пропал. Искать они тебя долго не будут. Да и нет у них такой возможности. Пройдет время, и все забудется. Но я не могу ждать. Давай договоримся, как будем работать дальше.

– Телефон, компьютер, банк.

– Это опасно.

– Для меня опасней личная встреча с вами, – усмехнулся Вандал.

Отсчитав четвертый от окраины дом, Джин остановился.

– Все-таки что-то случилось, – заговорил шепотом Стропа. – Антон сказал, в одиннадцать аул спит. А сегодня в каждом доме горит свет.

Услышав разговор, во дворе сначала зарычала, потом зло залаяла собака.

Джин поморщился и осуждающе посмотрел на силуэт Стропы:

– Говорил, держите язык за зубами.

– Какая разница? Все равно ты сейчас стучать будешь, – обиделся на замечание Стропа.

Джин провел ладонью по верху забора, пытаясь определить, где калитка.

Собака залаяла сильнее. Раздался стук. Скрипнули дверные петли. На крыльцо кто-то вышел.

– Хозяин! – на русском позвал Джин.

Послышались шаркающие шаги. Силуэт осторожно приблизился к забору и спросил на грузинском:

– Кто это?

– Здравствуйте, – негромко поприветствовал его по-русски Джин.

Человек молчал, ожидая ответа на свой вопрос.

«Наверное, не понимает», – с досадой подумал Джин, силясь вспомнить, как будет по-грузински «здравствуйте».

Перед каждой подобной командировкой спецназовцы проходили подробный инструктаж по театру предстоящих действий. Изучалась география района, климатические особенности, население, обычаи. Каждый должен был знать необходимый минимум фраз и вопросов, чтобы в случае чего иметь возможность сориентироваться на месте, уточнить название населенного пункта, попросить еду или воды.

– Гамарджоба! – осенило его, и тут же в памяти всплыл вопрос. – Лапаракобт инглисурад русский?

– Здравствуйте, – ответил мужчина. – Что вы хотите?

– Здесь живет Орцхо Надиев? – Джин облегченно перевел дыхание. Человек говорил почти без акцента.

– Кто вы такие? – Мужчина подошел ближе. – Почему спрашиваете?

Джин уже понял, что перед ним чеченец, и заговорил на родном языке:

– Мы пришли издалека. Нам нужно увидеть этого человека. Мы знаем его сына.

– Вы знаете Аслана? – встрепенулся мужчина и открыл калитку. – Сколько вас? Проходите.

Они вошли во двор.

– Мы принесли не очень хорошую весть, – негромко заговорил Джин.

– Я готов ко всему, – мужчина вздохнул.

– Он попал в плен…

– Живой, значит? Как это случилось? – Несмотря на то что лица Орцхо разглядеть было невозможно, по интонации Вахид понял: он рад этому известию.

– Я не знаю подробностей, но он ранен в ноги, – лаконично объяснил Джин.

– И все? – удивился Орцхо. – Он убивал?

– Нет, – еще не зная, плохо это или хорошо, ответил Джин. – Он был без оружия. Это случилось у Верхнего Алкуна.

– Я знаю, где это, – упавшим голосом сказал Орцхо.

– Те люди, с кем он шел, посчитали, что он погиб, – продолжил Джин. – Но пришли русские и нашли его.

– Значит Янгулби, этот шакал, бросил его? – возмутился Орцхо. – Как он мог? Аслан совсем мальчишка! Мы никогда не бросали людей, если знали, что они живы. Да и мертвых старались не оставлять кафирам.

Было заметно, Орцхо говорит это не в сердцах. Словно был готов к такому развитию событий.

– Я не могу сказать точно, что там произошло, – уклончиво ответил Джин. – Но знаю, что Янгулби сам недолго жил после этого.

– Как? – удивился Орцхо.

– Он умер как герой, – с горечью в голосе стал рассказывать Джин. – На окраине Назрани их дом окружили. Был долгий бой.

– Вы давно из Чечни? – спросил Орцхо.

– Вчера перешли границу. Семь дней были в пути, – ответил Джин.

– Пойдемте в дом, – засуетился Орцхо.

– Лече, – негромко окликнул Джин, – останешься во дворе.

Они оказались в тесной комнате с железной печкой посередине. Под потолком, свисая с почерневшего провода, тускло горела лампочка. Желтоватый свет придавал и без того скудному интерьеру унылый вид. Стол у окна был накрыт скатертью, на которой рисунок сохранился лишь по краям, две лавки. На стене, напротив, деревянные полки с посудой. В углу, на небольшой подставке, бак с водой.